Глава 21.
21 июня. Вечер.
Пластинка была размером с ладонь, с аккуратно округленными углами. Одна сторона пластинки была плоская, другая – чуть выпуклая. Плоскую сторону пересекали две прямые линии, не то протравленные какой-то кислотой, не то вырезанные очень острым и крепким резцом. На выпуклой стороне точно таким же способом был нанесен довольно причудливый рисунок – осьминог со страшно выпученными глазами и огромным числом переплетающихся самым невероятным образом щупалец. Металл, из которого была сделана пластинка, сребристый, отшлифованный до зеркального блеска, был на удивление легкий, но при этом необычайно прочный. Острый конец крюка, ударивший по пластинке, не оставил на ней ни малейшей отметинки. Так же ничем закончилась и попытка согнуть ее.
- Что это?
Игорь Петрович забрал пластинку у Володи. Покрутил ее в руках. Внимательно осмотрел с обеих сторон.
- Какая-то культовая вещица, - предположил Гелий Петрович.
- На Ктулху похож, - авторитетно заявил Сергей, указав на рисунок.
- Это еще что за тип? – удивленно вскинул бровь Олег Игоревич.
- Мифологический персонаж, - объяснил Сергей. - Один из Древних Богов.
- Ты это, парень, брось, - строго погрозил ему пальцем Самсонов. – Бог, он, понимаешь, один!
- Разве? – теперь удивился Семен Семенович.
- Естественно!
- Это кто ж такое сказал?
Олег Игоревич задумался. Всего на секунду. После чего выдал:
- Се – очевидный факт. Который не в силах отрицать ни один разумный человек!
- Ну, я себя дураком не считаю… - начал было Семен Семенович.
- А, вот, коли так, тогда и прикинь! – перебил его Олег Игоревич. – Бог создал человека по своему образу и подобию, верно? – спросил он. И сам же ответил: - Верно! Если бы этот, что на пластинке, тоже был богом, на кого бы мы тогда были похожи? А?.. Ну, а поскольку все мы люди, человеки с двумя ногами, двумя руками и одной головой, следовательно, созданы мы все по единому образцу. Каковым послужил Господь наш Бог! Единый и неделимый!
- Ты, Олег Игоревич, в своих выводах опираешься на идею креационизма! Антинаучную и нелепую!
- Не, не правда! – протестующе затряс головой Самсонов. – Кретинизм – это для дураков. Я же опираюсь на идею божественного творения!
- Это одно и то же.
- Я не понял? – насупился Олег Игоревич. – Ты кого кретином называешь?
- Кончайте! – строго цыкнул на спорщиков Гелий Петрович. – Даже, если Ктулху и бог, все равно, совершенно непонятно, каким образом икона с его изображением оказалась в культурном слое, датируемом одна тысяча девятьсот тридцать седьмым годом? В то время народу нашему, сами понимаете, не до религии было. И, уж точно, не до Ктулху этого.
Игорь Петрович достал из кармана перочинный нож, открыл его и провел концом остро заточенного шила по пластинке. Затем перевернул и проделал то же самое на другой ее стороне. Закаленная сталь не оставила на пластинке ни малейшего следа.
- Это не тридцать седьмой год, - уверенно заявил Игорь Петрович. – В тридцать седьмом таких сплавов не было.
- То есть, это тоже что-то запредельное? - Семен Семенович протянул руку, осторожно, двумя пальцами взял пластинку и посмотрел на нее едва ли не с благоговением. – Нечто из иного мира!
- Да, ладно! – махнул рукой Олег Игоревич. – Всему можно найти разумное объяснение. Нужно только постараться.
Он забрал пластинку у Семена Семеновича. Постучал по ней согнутым пальцем. Затем дохнул на нее и потер краем рукава.
- Вещица, действительно, необычная, - пришел он к самом разумному из всех возможных заключению.
- По всей видимости, она появилась здесь так же, как и это камера, - Игорь Петрович пальцем обрисовал круг, внутри которого они находились. – И все это связано с таинственным черным пятном.
- А, может быть, это что-то вроде визитной карточки тех, кто это сделал? – предположил Сергей.
- Не исключено, - не стал спорить Игорь Петрович. – Кто знает?..
- Держи, - Олег Игоревич протянул Володе пластинку с макабрическим осьминогом.
- Зачем она мне? – как-то странно, даже с опаской посмотрел на таинственный предмет Володя.
- Ну, это ж ты нашел, - стоял на своем Олег Игоревич.
- Оставьте себе.
Володе совершенно не хотелось брать пластинку в руки. Хотя он и сам не знал, почему? С виду, пластинка не внушала никаких опасений. Ну, подумаешь, осьминог нарисован… Да, пусть даже сам Ктулху! Это ведь всего лишь рисунок, и только... Но, вот, не хотелось, и все тут!
- Да, мне-то она зачем? – Олег Игоревич, как будто, тоже желал избавиться от таинственной находки. – Мне она, точно, без надобности!
- Если никто не возражает, - Гелий Петрович взял пластинку в руку, - я оставлю эту штуку у себя. На время, разумеется.
Никаких возражений не последовало.
Гелий Петрович достал носовой платок, аккуратно обернул им пластинку с осьминогом и спрятал вещицу в задний карман джинсов.
Все. Вопрос был решен. Хотя бы, на время.
Володя щелкнул зажигалкой и поднес ее к стене в конце туннеля. Язычок пламени трепетал так же, как и прежде. А, может, и чуть веселее.
Сергей с Володей вновь взялись за крючья и принялись за работу.
На улице уже почти стемнело. Если посмотреть назад, то света в конце туннеля не было видно. Там вообще, как будто, ничего не было. А был только яркий круг, освещенное переноской, что держал в руку Игорь Петрович. И в его свете Сергей с Володей продолжали упорно продираться сквозь плотно спрессованные залежи бумаги.
Баба Маша, должно быть, уже не впервой поминала всех их недобрым словом, за то, что к ужину не явились, и теперь ей придется снова греть для них еду. Но никто из пяти человек, находящихся в туннеле, не чувствовал ни голода, ни жажды, ни усталость. Как будто, из всех человеческих желаний у них осталось лишь одно - прорваться наконец, через завал.
Взрывов больше не раздавалось. Но, в душе каждый надеялся, что, если им удастся проковыряв дыру на другую сторону, что бы там ни было, они встретят тех, кто тоже пробивал проход сквозь завалы мусора. Для одних это были долгожданные спасатели. Для других – хозяева секретной лаборатории, из которой разбежались киберпауки. И только один Игорь Петрович думал, что это могут оказаться те, кто ищут черное пятно.
Пару раз Гелий Петрович осторожна попытался было сказать, что пора, мол, домой, поужинать, да и спать ложиться, а работу можно будет и завтра продолжить. Но его никто не услышал. Потому что никто и не хотел этого слышать. Ждать до завтра – это же просто смешно. Они и без того уже слишком долго ждали.
Они торопились. Очень торопились. Хотя, куда было торопиться-то? В запасе у них была уйма времени. И – все равно… Именно поэтому проход становился все уже. Вскоре уже в нем осталось место только для одного. Теперь уже Сергей с Володей поочередно, сменяя друг друга, выдергивали из стены пачки бумаг.
Откидывали их назад.
Снова выдергивали.
Снова кидали…
Адская, проклятущая работа!
Если бы только можно было узнать, сколько там осталось впереди?
Полметра?
Метр?
Да, хоть пять метров!
Главное – знать, когда и где все закончится?
Иначе все казалось бессмысленным. Как топтание на одном месте. Как танцы на краю времени. Потому что, никто не знал, где он, этот край?..
До тех пор, пока крюк в руках Сергея не провалился в пустоту.
Все еще не веря, что им это удалось, что они, все же пробили проход, неведомо куда, но пробили, Сергей изо всех сил дернул крюк на себя. Подцепив слишком большой пласт бумаги, парень не смог даже сдвинуть его с места. Тогда он перевернулся, уперся ногами в стену, перехватил крюк обеими руками и повис на нем всем телом.
Здоровенная пачка бумаги выломалась из стены.
Оттолкнув ее назад, вместе с крюком, вынимать который не было времени, Сергей метнулся к стене и сунул руку в образовавшуюся дыру.
Точно! По другую сторону стены ничего не было.
Работая обеими руками, он принялся расширять отверстие.
- Дайте лампу!
Кто-то сзади вложил ему в руку переноску.
Сергей просунул руку с лампой в дыру и, пригнувшись, заглянул в нее.
За стеной был проход, шириной примерно в два метра. Потолка Сергей не видел, но и без того было ясно, что проход достаточно высок, чтобы по нему можно было идти, не пригибая головы. И, судя по тому, что из прохода отчетливо тянула сквозняком, это был не тупик.
- Ну, что там?..
- Проход.
Откуда здесь взялся этот проход? Кому пришло в голову вычистить горы старых газет, журналов и прочих бумаг, чтобы можно было ходить по образовавшемуся коридору? Кому и для чего это было нужно?..
Вопросы кружились, роились, и множились. Но никто не задавал их вслух. Не подходящее был время для вопросы. Вопрос задавать имеет смысл, когда есть надежда получить на него ответ. Хотя бы небольшая. Полное отсутствие надежды убивает всякий смысл.
Передав лампу назад, Сергей принялся руками расчищать проход.
Пласты бумаг, как кирпичи, с шумом вываливались из стены. Увлекая за собой другие пласты.
Как только дыра оказалась достаточно большой, чтобы в нее можно было пролезть, Сергей так и сделал. Лег на живот, оттолкнулся ногами и на локтях скользнул на другую сторону.
И оказался в темноте.
Настолько густой, что в первый момент даже испугался, а не провалился ли он в еще одну черную дыру?
Но через секунду в отверстии, через которую он вывалился, появилась Володина рука с лампой. А следом и голова.
Ну, что ж, значит, все хорошо. Все нормально.
Если, конечно, считать нормальным то, что они находились в подземелье, прорытом в недрах гигантской мусорной свалки. Где-то на уровне культурного пласта одна тысяча девятьсот тридцать седьмого года. Можно даже было сказать, что они вернулись на восемьдесят лет назад в прошлое.
Поднявшись на ноги, Володя глянув по сторонам.
- Круто! – произнес он так, будто это слово могло хоть что-то объяснить, ну, или хотя бы помочь понять.
По мнению же Сергея, зрелище, скорее, было, сюрреалистическим. Они словно оказались внутри огромной инсталляции, созданной художником, помешанным на актуальном искусстве. Весь внутренний периметр прохода, дальний конец которого тонул в темноте, был облеплен обрывками газетных и журнальных страниц, среди которых попадались зеленые бланки, заполненные неразборчивым почерком и заверенные двумя-тремя печатями. В одном месте из стены торчала ржавая труба. В другом – колченогий табурет. В третьем – будто охотничий трофей, красовалась голова детской деревянной лошадки.
- Ничего себе, - тихо и совсем невыразительно произнес Игорь Петрович, выбравшийся в проход следом за Володей. – Такое впечатление, что кто-то проел этот коридор.
- Гигантский кролик, - с усмешкой поддержал его Володя.
- Или червяк, - добавил Кузякин.
Из дыры выполз Гелий Петрович. Поднявшись на ноги, он сложил руки за спиной, вскинул подбородок и гордо выпятил грудь.
Следом за ним из отверстия в стене выбрались Самсонов и Поперекин.
- Что скажешь, Гелий? – спросил Олег Игоревич.
- Я пока помолчу, - с невозмутимым видом ответствовал Изюмов.
- Это может быт выход! – радостно воскликнул Сергей.
- А, может быть, и нет, - возразил Семен Семенович.
- Куда? – спросил Гелий Петрович.
- Сомневаюсь, - покачал головой Игорь Петрович.
- Интересно, кто прокопал эту нору? – мрачно буркнул Олег Игоревич.
- Да, вы что, сговорились все, что ли? – возмущенно всплеснул руками Володя. –Мы нашли выход!
- Сомневаюсь, - снова повторил Игорь Петрович.
- Почему?
- Просто сомневаюсь и все тут... Я имею право сомневаться?
- А, ну вас! – безнадежно махнул рукой Володя. – Мы с Серегой сами посмотрим.
- На что ты собрался смотреть?
- Куда ведет этот проход.
- Не глупи, Володя.
- Вот еще!
- Подумай сам, кому мог понадобиться этот проход?
- Я все больше склоняюсь к мысли, что здесь поработали одичавшие бомжи, - вставил Семен Семенович. – Хотя сам факт их существования никем не доказан, я не вижу другого объяснения тому, что мы сейчас наблюдаем.
- Это могла быт обычная осадка мусора, - заметил Олег Игоревич. – Что-то подгнило, что-то проржавело – хоп! – и провалилось вниз. А то, что наверху, за что-то зацепилось. Вот и образовалась полость.
- Полость, но не прямой проход, - с сомнением цокнул языком Гелий Петрович.
- Гелий, ты фотографию Марсианского сфинкса видел? – усмехнулся с чувством собственного превосходства Олег Игоревич. – Тоже, между прочим, игра природных стихий. А выглядит, как рукотворный.
- Марсианский сфинкс – это игра света и тени.
- Да, какая разница? Главное – что игра!
- Слушайте, да сколько же мы тут болтать будем? – вскинул и снова уронил руки Володя. – Давно бы уже сбегали и посмотрели!
- Шнура не хватит, - Олег Игоревич показал Володе переноску, что держал в руке. – И так уже почти на пределе.
- Да, пожалуй стоит вернуться. – согласился Семен Семенович. – Вернемся завтра. Шнур найдем подлиннее. Да и на случай встречи с бомжами надо бы вооружиться.
- У меня есть чем посветить и чем стукнуть, - Володя усмехнулся и показал то, что у него имелось – зажигалку и крюк из арматуры. – Серега, ты со мной?
- Да! – не раздумывая ответил Сергей.
- Слушайте, ребята, не порите горячку, - недовольно поморщился Олег Игоревич. – Можно подумать, мы куда-то опаздываем…
- Оставь, - легонько похлопал его по плечу Гелий Петрович. – Они уже все решили и их не переубедить. Пусть делают, как хотят.
- Верно, - согласился с таким мнением Олег Игоревич. – Пусть сбегают, посмотрят, что там впереди. А мы их тут подождем.
- А, что, если одичавшие бомжи… - начал был Семен Семенович.
- Да, кончай ты! – осадил его Олег Игоревич. – Нет тут никаких бомжей!
- Откуда ты знаешь?
- Там, где бомжи, всегда воняет. А здесь, - Олег Игоревич помахал раскрытой ладонью перед носом. – Воздух застоявшийся, но вони никакой лично я не чувствую.
Довод был веский.
Однако:
- А, что за взрывы мы слышали?
- Вот это мы и выясним, - уверенно, даже, пожалуй, слишком уверенно пообещал Володя.
- Не уходите далеко, - предупредил парней Олег Игоревич. – И, если что…
Кузякин запнулся. Прежде ему не приходилось отправлять ребят в разведку или на какое другое опасное задание. И он понятия не имел, что следует говорит в таких случаях.
- Все ясно, командир, - очень вовремя улыбнулся Володя. – Если что - будем громко орать и размахивать руками.
Кивнув Сергею, Володя закинул крюк на плечо и зашагал в ту сторону, где свет от лампы-переноски в руках Игоря Петровича тускнел, а затем и вовсе растворялся во тьме.
- Ты думаешь, мы правильно поступили, отпустив их? – тихо спросил у Изюмова Игорь Петрович.
- Они уже не маленькие, - так же негромко ответил отставной военный. – Не думаю, что им удастся натворить каких-то глупостей.
- Никуда они не денутся, - уверенно заявил Олег Игоревич. - Прогуляются немного и назад вернутся.
Один только Семен Семенович промолчал. Хотя, ему было что сказать. Но он был не расположен говорить, потому что последнее время, как ему казалось, к его мнению никто не прислушивался.
Когда тьма сомкнулась вокруг, Володя включил зажигалку и повернул колесико регулировки пламени поближе к максимуму. Подпрыгнувший вверх длинный язычок огня как будто отбросил мрак в стороны. Однако, как оказалось, это была всего лишь иллюзия. В свете зажигали Володя мог видеть не многим дальше своего кулака. Сергей так и вовсе видел только трепещущий огненный стебелек. Наблюдая за которым, он стал подумывать о том, что, может быть, действительно, лучше было бы отложить прогулку по коридору до завтра? И отправиться на нее, как следует экипировавшись…
- Черт!
- Что случилось? – Володя тут же остановился и обернулся.
В отсветах слабого огня лицо его было похоже на жутковатую восковую маску. Которая вот-вот расплавится и потечет.
- Споткнулся обо что-то, - Сергей нашарил крюк, который, падая, выпустил из руки, и поднялся на ноги. - Все, порядок.
Чтобы было понятно, куда они идут, Володя переместился поближе к стене. Теперь пламя зажигалки, качнувшись в сторону, выхватывало из тьмы все те же самые обрывки газетных страниц.
Корпус зажигалки разогрелся и, чтобы не обжечь руку, Володя на время погасил ее.
Оглянувшись назад, можно было увидеть свет лампы в руках Игоря Петровича. Присмотревшись, можно было различить фигуру самого Кузякина. А, вот остальных видно не было.
- Может быть вернемся? – не очень уверенно предложил Сергей. – Все равно ведь ни черта не видно!
- Давай пройдем еще немного, - сказал Володя. – Чувствуешь, свежим воздухом тянет?
Сергей ничего такого не чувствовал. Но решил попусту не спорить. Если уж Володе так хотелось, можно было пройти еще немного вперед. Хотя, сейчас Сергею больше всего хотелось есть. И он думал не о том, что, пройдя еще несколько десятков метров, они найдут выход с мусорной свалки, а о кастрюле с гречневой кашей, которую, чтобы как следует упрела, баба Маша прячет под двумя одеялами.
Володя щелкнул зажигалкой и они снова пошли вперед.
То и дело возникало желание прикоснуться рукой к стене. В почти кромешной темноте это придавало уверенности, потому что позволяло четко позиционировать свое положение в пространстве. Но при одной только мысли о том, что это, все же, была мусорная свалка, пускай и очень древняя, делать это уже не хотелось.
- Стоп!
Володя, шествующий чуть впереди, с огнем в руке, как Прометей, внезапно остановился.
- Что?
Сергею почему-то сразу вдруг почудилось неладное. Хотя, казалось бы… Да нет, ему вовсе ничего не привиделось! Ему просто показалось странным то, что Володя вдруг остановился!
- Поворот…
- Что?
- Проход тянется дальше, - Володя повыше поднял включенную зажигалку, но Сергей все равно ничего не смог рассмотреть. – Но влево отходит еще один.
Володя говорил шепотом. Как будто боялся, что их может услышать кто-то, прячущийся за поворотом.
Сергею все это не понравилось. Все сразу. И поворот, и то, что Володя вдруг заговорил шепотом.
- Вернемся? – спросил он с затаенной надеждой.
Ему вовсе не было страшно, но при этом совершенно не хотелось идти дальше. Зачем? Если все равно ни зги не было видно. И обстановка из-за этого начинала казаться тревожной. Собственно, человеку от природы свойственно бояться темноты. И тот, кто говорит, что в темноте совсем не чувствует страха, скорее всего, нагло врет. Пользуясь тем, что подобное утверждение трудно оспорить.
- Давай хотя бы глянем.
На что? – хотел спросить Сергей. Но Володя уже повернул за угол. И чтобы не оставаться одному в совсем уже кромешной темноте, Сергей последовал за ним.
Володя поднес к стене зажигалку.
- Смотри-ка, - произнес он все так же шепотом. – А здесь бумаги уже нет.
Стена, вдоль которой они теперь шли предоставляла собой бесформенное нагромождение каких-то предметов, деталей, обломков, покореженных рам и сломанных станины. Из нее торчали обрезанные трубы, сломанные палки и треснувшие доски. То же самое бесформенное и, в целом, бессмысленное нагромождение самых разных предметов находилось и под ногами. Так что, ступать приходилось крайне осторожно.
Споткнувшись пару раз и едва не упав, Сергей решил, что все, хватит, нужно наконец сказать Володе, что идти дальше не имеет смысла. Во всяком случае, не сейчас. Не в полной темноте…
И тут в лицо им ударил яркий свет.
- Стоять! Не двигаться! Руки держать на виду!
Автор: Алексей Калугин. Author: Aleksey Kalugin