К тому времени, когда Осипов и Камохин добрались до разоренной библиотеки, уже почти совсем стемнело. Света на улице не было, хотя по обочинам дороги торчали фонарные столбы. Зато в домах, мимо которых они шли, уютно теплели светом окошки. А в некоторых из трубы шел легкий, сероватый дым. Вроде бы, обычный деревенский вечер. Вот только лая собак не слышно.

— Ладно, я домой, — сказал, остановившись возле собственного дома, Павел. — Завтра, с утреца, заскочу вас проведать… Лады?..

— Давай, заглядывай,— кивнул Камохин.

— И, слушай, мужики, я вас серьезно предупреждаю, от греха подальше, заприте дверь на ночь… После ж сами мне спасибо скажите…

— Договорились, — улыбнулся Осипов.

Павел чуть приподнял руку, махнул ладонью и пошел к дому. Каблуки его гулко простукали по мосткам. Тихо скрипнула калитка.

— Ну, и что ты теперь скажешь? — посмотрел на Камохина Осипов.

— О чем?

— Да обо всем сразу.

— Слушай, давай до библиотеки дойдем и там уже все обсудим. Честно признаться, у меня в голове сейчас такой кавардак… — Камохин покрутил рукой над головой. Будто разгоняя никчемные мысли. — Хочется просто обо всем забыть.

— Не получится, — грустно улыбнулся Осипов.

— Да, какое уж там. — Камохин безнадежно махнул рукой.

В окнах библиотеки тоже горел свет. Да такой яркий, что на дороге было светло. Осипов посмотрел на развалины «дома с привидениями», как называл его Орсон. Похожего на зомби старика в окне не было видно. Быть может, он ушел домой. А может быть, прятался где-то в глубине дома. Ему-то что? Даже если ночью в деревню, действительно, придут живые мертвецы, они его за своего примут. Так что, бояться ему нечего. Да, и мозгов у него, наверное, уже не осталось, чтобы боятся. Твоя Воля…

Орсон с Брейгелем занесли в библиотеку бестеневые фонари, расставили их по углам и разом запалили, благо, электричество было подведено. И в библиотеке стало светло, как днем. Квестеры сидели за столом — на краю которого стояли тарелки с остатками еды и банки с газировкой, а в центре был навален ворох бумажных листов, — и о чем-то спорили. Не сказать, что ожесточенно — скорее, увлеченно.

— Твои образцы, Док. — Камохин вручил Орсону чемоданчик.

— Чудненько, — рассеянно кивнул биолог, одной рукой машинально продолжая перебирать лежащие перед ним бумаги.

— О чем спор? — поинтересовался, присаживаясь на перевернутый пластиковый ящик, Осипов.

— Как всегда, о смысле жизни, — улыбнулся Брейгель.

— О смысле жизни и смерти, — уточнил Орсон.

— Глобально, — одобрительно кивнул Камохин. — А по сути?

— По сути, полная фигня получается! — Орсон с недовольным видом кинул бумаги на стол.

— Док! — на этот раз, взгляд и голос Камохина были укоризненными.

— Разве по-русски так не говорят? — растеряно посмотрел на Брейгеля англичанин.

— По-русски еще и не так говорят, — хохотнул фламандец. — Продолжай, Док, — махнул он кончиками пальцев. — Не обращай внимания.

— В пробах воды, почвы и воздуха не обнаружено ничего необычного. Ни токсинов, ни патогенных микроорганизмов в недозволенном количестве, ни каких-либо странных или необычных примесей… В общем, ничего, что могло бы вызвать подозрение. Конечно, более тщательный анализ, быть может… — Орсон покачал головой из стороны в сторону. — Хотя, я сомневаюсь. А вот анализы крови местных жителей дают пищу для размышления, — англичанин ловко выдернул из разбросанных по столу бумаг ту, что была ему нужна. — У всех пятерых обследуемых выявлено заметное снижение уровня иммуноглобулинов и лейкоцитов одновременно с повышением уровня бэта-эндорфина, интерлейкина, интерферона и антивирусных антител разного класса. Плюс к этому — крайне низкий уровень левокарнитина и повышенный уровень молочной кислоты.

Орсон взмахнул бумагой, которую держал в руке, так, словно это был обвинительный приговор, вынесенный Джеку-Потрошителю. Окончательный и безапелляционный.

— Бамалама, Док, — восторженным полушепотом произнес Брейгель. — Я просто млею, когда слышу, как врачи произносят подобную белиберду. С одной стороны, меня удивляет то, как им удается выговорить столько непонятных слов, ни разу не запнувшись и не сбившись с ритма. Это ведь покруче любой скороговорки будет! С другой стороны, меня умиляет то, что они абсолютно уверены в том, что все вокруг понимают, о чем они говорят. И самое интересно, невозможно понять, на самом ли деле они так думают или же издеваются над нами?

— В самом деле, Док, объясни все по-человечески.

— Изменения, которые я перечислил, характерны для синдрома хронической усталости.

— Хочешь сказать, что все жители этой деревни работают день и ночь, не покладая рук?

— Синдром хронической усталости это не переутомление. Это заболевание, этиология которого до сих пор неизвестна. Большинство специалистов отдают предпочтение инфекционной теории. Но, кто-то считает, что синдром хронической усталости является следствием психических расстройств. Есть и другие теории. Однако для синдрома хронической усталости характерна определенная картина изменения состава крови, которую мы и наблюдаем у местных жителей. А также внешние проявления в период обострения: апатия, депрессия, беспричинные приступы ярости, агрессия, часто с последующей амнезией.

— Черт, один из местных ни с того, ни с сего, кинулся на меня с ножом.

— Надеюсь, не Павел?

— Нет, тип с бородкой и в очках, похожий на Троцкого.

— И что потом?

— Ничего. Хотел, чтобы я ему нож вернул

— А как реагировал на это Павел?

— Спокойно. Сказал, что-то вроде того, что нынче все немного не в себе.

— Бамалама, Док! Так, что же, получается, мы тоже можем подцепить эту заразу?

— Я вас предупреждал о соблюдении мер безопасности.

— Ну, хорошо, — поднял руку Осипов. — Синдром хронической усталости, это, все же, не чума и не холера. Допустим, все или почти все местные жители больны. Что нам это дает?

— Это объясняет их странное поведение.

— Те, что пришли сдавать кровь, тоже вели себя неадекватно?

— Ну-у… — Орсон в задумчивости потеребил листок бумаги. — Это смотря с чем сравнивать…

— Док, — укоризненно наклонил голову Брейгель. — Давай по-честному. Они все были безумны. В той или иной степени.

— В той или иной степени, — согласился Орсон.

— И в чем это конкретно выражалось?

— Тот, который без зубов, все время рассказывал скабрезные анекдоты. На мой взгляд, совершенно не смешные. При этом сам смеялся взахлеб. Так, что едва не синел. И все время руками размахивал. «Манчестер Юнайтед» трижды засыпал, сидя на корточках, а проснувшись, не мог понять, где он находится и даже своих односельчан не сразу узнавал. Старик периодически начинал вести себя, как маленький мальчик. Испуганно оглядывался по сторонам, плакал, размазывая слезы кулаком, уверял, что ни в чем не виноват, да и вообще не хотел никому ничего плохого, спрашивал, где его мама?.. Причем, это не было похоже на старческий маразм. Он вел себя совершено естественно. Действительно, как маленький мальчик… А женщина на полном серьезе рассказывала о своем муже. Сначала он был красным командиром, близким другом Ленина, брошенным в застенки КГБ. Потом — космонавтом, отправленным на Луну и до сих пор там прибывающим, по причине неисправности транспортного средства. Причем, если первый ей даже не пишет, то второй регулярно звонит на сотовый и жалуется на плохую еду. Под конец, уже собираясь уходить, она вдруг вспомнила, что ее муж — секретный физик, работает в тайной лаборатории, расположенной под московским Кремлем, со входом через мавзолей, и занимается созданием вечной батарейки для китайских электронных часов. Попросила при случае передать мужу, что у нее все в порядке, дети растут и ждут его возвращения. Правда, тут я уже не понял, о каком именно муже идет речь, о том, который физик, или о том, что на Луне?

— Самое любопытное, — подался вперед Брейгель, — что все остальные относились к странному, мягко говоря, поведению других, как к чему-то вполне естественному. Их это не пугало, не настораживало и даже не удивляло ни капли.

— Мы тоже столкнулись с чем-то похожим, — кивнул Камохин. — Женщина, в доме которой мы нашли пакаль, показывала фотографию мужчины в форме танкиста времен второй мировой и уверяла, что это ее муж.

— Постой, постой, — поднял руку Брейгель. — Вы нашли пакаль?

Камохин улыбнулся, открыл лежавший на столе чемоданчик и достал из него металлическую пластинку с изображением дерева.

— И где разлом?

— Самое интересное, — Камохин кинул пакаль поверх рассыпанных по столу бумаг, — что разлома нет.

— Как это? — непонимающе вскинул брови Орсон. — Пакаль — есть, а разлома — нет?

— Пакаль подарил женщине наш старый знакомый Павел. Он же твердит, что нашел его где-то в поле, неподалеку от деревни, но толком не помнит, где именно. Так что, полагаю, завтра придется брать его в оборот.

— Зачем? — непонимающе пожал плечами Брейгель. — Пакаль ведь у нас — можно возвращаться.

— Пакаль — это только наш пропуск в следующую аномальную зону. Пока мы приносим пакали, Кирсанов предоставляет нам транспорт, инвентарь и полную свободу действий. Доска пакалей для него— идея-фикс.

— А ты считаешь, что пакали не важны?

— Не так важны, как думает Кирсанов. Пакали — это всего лишь элементы игры. Очень сложной, многоуровневой игры, правила которой нам неизвестны. Наша задача — понять, как связаны между собой пакали, разломы и «серые». Только так мы сможем стать полноценными игроками, а не разменными фигурами в чужой игре.

— Мир рухнет скорее, чем мы это поймем, — усмехнулся Брейгель. — Но, в принципе, мне нравится решать головоломки.

— И еще — мы должны понять, что происходит в этой зоне, — указательным пальцем Орсон ткнул в середину пакаля. — Здесь нет никаких видимых аномальных проявлений. Однако у местных жителей наблюдаются симптомы одного и того же заболевания, похожего на синдром хронической усталости. А если есть заболевание, то непременно должна быть и его причина. Которая, по всей видимости, попала сюда через разлом. Если это инфекционное заболевание, то, покинув зону, мы рискуем вынести болезнь за ее пределы.

— В деревне не было смертных случаев.

— Это не значит, что заболевание не опасно. Что, если весь мир сойдет с ума?

— И что ты предлагаешь, Док? Ждать, когда мы почувствуем признаки приближающегося слабоумия?

— Найти разлом. Что бы ни было причиной неадекватного поведения местных жителей, оно должно находиться там.

— Ну, а я вам что говорю? Нужно брать в оборот Павла. Пусть вспоминает, где нашел пакаль. Без него мы разлом не отыщем. Разве что, случайно на него наткнемся. Наши сканеры реагируют на пакали. Подразумевается, что разлом находится рядом. А сейчас пакаль лежит у нас на столе.

— Кстати! — щелкнул пальцами Брейгель. — Местные жители, у которых Док брал кровушку, без устали твердили, что на ночь нужно крепко закрывать двери и окна. Иначе зомби заберутся в дом.

— Речь шла не о зомби, — уточнил Орсон. — Люди говорили, что в окрестностях бродят чужие. И по ночам они совсем близко подходят к домам.

— Они говорили, что зомби пытаются забраться в дома.

— Они не произносили слово «зомби»!

— Конечно, это ведь совершенно иная культура. Но именно это они и имели в виду. Речь шла об оживших мертвецах!

— Заканчивай, Ян, — недовольно поморщился Камохин.

— Ладно. — Брейгель кивнул на окно, за которым было уже темным-темно. — Скоро сами все увидим. Только дверь на ночь я все же запер бы. Оно ведь как бывает…

Где-то невдалеке раздался ружейный выстрел.

— Что за черт? — Камохин уже держал в руке пистолет. — Оружие в машине?

— А где же ему еще быть?

Брейгель подошел к окну, выходившему на дорогу.

— Док, пригаси свет.

Орсон сначала уменьшил яркость света. Затем, когда Брейгель махнул рукой, вовсе его выключил. На улице все равно ничего не было видно. Только слабый свет в окошках дома напротив.

Снова громыхнул выстрел.

— Где стреляют?

— Чуть дальше по дороге.

— Должно быть, это Павел вышел на тропу войны.

— По звуку — его двустволка.

— А на кого он охотится? — растерянно спросил Орсон.

— На зомби, — ответил Осипов. — Он рассказывал, что пули их не берут, но он все равно в них стреляет.

— Зачем?

— Не знаю. Может, для куража.

— Ну, так, пойдем, посмотрим, что это за зомби! — предложил Брейгель.

— Не думаю, что это хорошая идея, — с сомнением покачал головой Осипов.

— Скорее всего, эти ночные пришельцы — всего лишь бред больного воображения, — высказал свое авторитетное мнение Орсон. При этом он нервно крутил в руках пакаль и то и дело поглядывал в окно, хотя не видел там ничего, кроме собственного отражения в стекле. — Все местные жители рассказывают примерно одну и ту же историю о неких таинственных ночных пришельцах, которые внушают им необъяснимый, подсознательный страх. При этом прямого контакта с пришельцами ни у кого из них не было. Из чего можно сделать вывод…

Грохнул выстрел. За ним — еще один. Неясный голос что-то прокричал вдали.

— …Что мы имеем дело с еще одним проявлением болезни, выражающимся в однотипных галлюцинациях, — закончил биолог.

— Галлюцинации не вытаптывают огурцы на грядках, — сказал Камохин.

— Я думаю, нужно сходить посмотреть, что там происходит. — Брейгель отогнул завернувшийся уголок плаката, прикнопленного к стене. — Так лучше, чем сидеть и гадать, что там, да как?

На плакате была изображена серая, невыразительная физиономия с вялыми губами и потухшим взором. Отогнув завернувшийся край, Брейгель смог прочитать:

Федор Беликин

«Зомби в Метро»

Лучший роман года!

История, которую вы никогда не узнаете до конца!

Брейгель озадаченно сдвинул брови. Последняя фраза звучала как-то очень уж неоднозначно. Хотя, может быть, в рекламе так и полагается. Реклама — это нечто загадочное и непостижимое. Почти мистическое. Находящееся за гранью понимания даже самих ее создателей…

На улице снова раздался выстрел.

— Идем!— решительно поднялся на ноги Орсон. !— Все вместе! Достали уже эти детские бредни про зомби!.. Ну, что нам еще нужно?

— Оружие, фонари и броня, — перечислил никогда не пренебрегающий мерами безопасности Камохин.

Автор: Алексей Калугин. Author: Aleksey Kalugin