« вернуться к списку романов




На улице снова принялся накрапывать мелкий дождик. Солнце даже не проглядывало сквозь плотный слой серых туч. Вдоль горизонта тянулась полоса белесой дымки.

— Что за погода такая мерзопакостная? — недовольно процедил сквозь зубы Брейгель.

Павел с деловым видом выступил вперед, на дорогу, приложил ладонь козырьком ко лбу и посмотрел на небо. Другой рукой он придерживал за стволы ружье, что, переломленное пополам, лежало у него на плече.

— Завтра распогодится, — авторитетно сообщил он.

— А без разницы, — кисло скривился Орсон. — Все равно, мне здесь не нравится.

— А чего тебе не нравится-то? — непонимающе посмотрел на англичанина местный.

— Атмосфера здесь гнетущая, — ответил биолог.

— Да, ладно… — прищурился Павел.

Орсон только рукой махнул — он уже успел уяснить, что спорить с местным бесполезно. А может быть, не только с ним одним — может быть все местные такие. Натура у них, может быть, такая. Икотники. Так, кажется, их Брейгель называл.

— С чего начнем, Док?

— Нужно взять на анализ пробы воды и продуктов питания.

— Да, какие у нас продукты, — недовольно скривился Павел. — Только то, что военные привозят. В продмаге давно уже ничего нет. Не только водки.

— А воду вы где берете?

— Знамо где — в колодце. У нас тут, чай, не город.

— Где колодец?

— Один в начале деревни, прямо за продмагом. — Павел махнул рукой в ту сторону, откуда приехали квестеры.— Другой — в середине деревни, возле пруда, — он указал рукой в другую сторону. — Есть еще третий, в самом конце. Но по весне в нем вода ржавой сделалась… Так что ее, разве что, только для скотины берут…

— Я возьму воду из ближнего колодца, — сказал Орсон. — Потом вас догоню.

Павел, сопровождаемый Осиповым с Камохиным, не спеша, чинно двинулся по дороге вдоль деревни. Орсон с Брейгелем трусцой побежали к продмагу.

Фламандец бросил взгляд на уже подсохшие следы на крыльце магазина.

— Павел говорит, что в магазине давно уже ничего нет. Так кто же в него заходил?

— Да, какая разница? — не понял интереса Брейгеля Орсон.

— Разницы никакой. Но деревня странная.

Брейгель резко свернул в сторону, подбежал к магазину, запрыгнул на крыльцо. Когда они только въезжали в деревню, дверь магазина была чуть приоткрыта. Это он точно помнил. Сейчас же дверь была припечатана металлической полосой и заперта на замок.

— Ну, и что там? — окликнул его Орсон.

Брейгель и сам толком не понимал, чем не понравились ему следы на крыльце магазина? Но было в них что-то… Неправильное, что ли?

— Идем, — махнул рукой Орсон.

Брейгель, на всякий случай, подергал замок. Нет, это была не бутафория, а самый настоящий амбарный замок. Но, разве это что-то меняло? Брейгель спрыгнул с крыльца и побежал следом за Орсоном. В конце концов, англичанин был прав — ревизия местного магазина не входила в их планы.

Колодец находился прямо за магазином, на небольшом взгорке.

Брейгель открыл дверцу и заглянул внутрь. Глубина колодца была метров двенадцать. Сверху, метра на три, тянулся деревянный сруб. Ниже — земляные стены. На самом дне стояла темная вода. Как черное зеркало. Ее и не видно было почти.

Брейгель снял с крюка помятое жестяное ведро, привязанное к намотанной на ворот стальной цепи, и кинул его вниз. Рукоятка ворота бешено закрутилась. Снизу раздался всплеск.

— Что ты думаешь об этой истории с мертвецами? — Брейгель взялся за рукоятку и начал наматывать цепь на ворот. — Той, что Павел рассказал?

Орсон усмехнулся.

— Алкогольный бред.

Брейгель ухватил наполненное ведро за мокрую ручку и поставил его на скамейку возле колодца. Орсон открыл свой чемоданчик и достал стерильные флаконы для забора проб.

— Ты уверен?

— В чем?

— Что Павел все это выдумал.

— Ну, может быть и не совсем выдумал, — снова усмехнулся биолог. — Не исключено, что он действительно видел что-то такое… В своих фантазиях.

Орсон набрал во флакон воды, закрыл его, сделал отметку маркером, уложил в чемоданчик и щелкнул крышкой.

— Готово. Пошли.

Брейгель выплеснул воду из ведра, повесил ведро на крючок и закрыл колодец.

— Ты как будто всю жизнь в деревне прожил, — заметил, глядя на него, Орсон.

— Нет, — улыбнувшись, качнул головой фламандец. — Только в детстве родители к родственникам в деревню возили.

— Любишь сельский уклад?

— Ненавижу.

Они вышли на дорогу и быстро зашагали по плотно утрамбованной грунтовке, стараясь поскорее догнать ушедших вперед.

— Слушай, Док, а, все-таки, что, если это правда?

— Что именно?

— Живые мертвецы.

— Любишь фильмы про зомби?

— При чем тут это?

— При том, что живые мертвецы бывают только в кино.

— Но, Павел…

— Павел — законченный алкоголик. Ты что, сам не видишь?

— Но, это аномальная зона!

— Ну, и что?

— В аномальной зоне может происходить все, что угодно. В чем заключается аномальная сущность этой зоны, мы не знаем.

— Хочешь сказать, что здесь оживают мертвые.

— А вдруг?..

— Вдруг только кошки родятся.

— Док!..

— Ага! Видал! Я тоже подучил язык!

— Док! Вдруг случился Сезон Катастроф!

— Отнюдь, друг мой. Никакого «вдруг» не было и в помине. Все это было запрограммировано еще в момент Большого Взрыва. Нам просто не повезло.

— В чем?

— В том, что глобальный апокалипсис начался при нашей жизни. Спроси об этом Виктора, он тебе все детально расскажет.

— Док, я все понимаю. Но откуда тогда взялись живые мертвецы?

— Я уже ответил на твой вопрос — из алкогольных фантазий нашего сильно пьющего приятеля.

— Ну, а, что, если их породила аномальная зона?

— Так. — Орсон внезапно остановился. Брейгель машинально сделал еще два шага вперед. После чего тоже остановился и обернулся. — Если говоришь глупость, не нужно ссылаться на аномалию. Пространственно-временные аномалии лишь искажают существующие законы природы, но не создают новые. И, уж тем боле, не стаскивают их с потолка. Не знаю, как ты, друг мой, но я закоренелый материалист. И, вопреки тому, что утверждает Библия, я, как ученый, не вижу никаких предпосылок к тому, чтобы мертвые вдруг начали подниматься из могил и ходить по земле. Даже перед самым концом света. Это противоречит не только всему, что я знаю, но даже элементарному здравому смыслу. Я доступно все объяснил?

— Док, я уважаю твою позицию, — раскрытой ладонью провел перед собой Брейгель. — Но, позволь мне остаться при своем мнении.

— Да, на здоровье, — саркастически усмехнулся Орсон и снова зашагал вперед. — Только, все же, послушай дружеского совета, постарайся выкинуть все это из головы. А то, в этой зоне тебе видятся зомби, в другой станут мерещиться вампиры… Эдак, мы скатимся к дешевому трешаку…

Осипов, Камохин и Павел, что из местных, шли тем временем впереди, время от времени поглядывая назад, на отставших, и, как и полагается, вели неспешный разговор. О политике, о погоде, о капусте и о королях. Осипов держал в левой руке дескан, включенный в режиме поиска пакалей. Он помнил, что говорил Кирсанов про удачу, но сам в нее не верил. Что такое удача, если не воспоминание о том, что когда-то тебе повезло, помноженное на надежду, что повезет и снова? При том, что обе величины имеют стойкую тенденцию стремительно скатываться к нулю, результат такой операции вполне предсказуем. Надеяться на удачу — все равно, что рассчитывать стать миллионером, играя на Форексе с тринадцатью баксами в активе. Даже, если тринадцать — счастливое число. По мнению русского миллиардера. Который сам-то, скорее всего, сделал свои деньги совсем по-другому. В четком соответствии с классической марксовой формулой «Д— Т— Д» и с непременным учетом прибавочной стоимости.

— Не работает? — спросил Павел.

— Что? — не понял Осипов.

— Аппарат твой, говорю, не работает?

— Работает. Но пока ничего не регистрирует.

— А чего вы тут ищите? Золото или алюминий какой?..

— Я же тебе уже сказал, — чтобы переключить внимание Павла на себя, Камохин помахал кончиками пальцев, будто маня его за собой. — Неподалеку упал спутник. Мы проверяем, нет ли следов разлива ракетного топлива.

— Пока, выходит, не нашли?..

— Пока — нет.

— Это хорошо или плохо?

Камохин с тоской посмотрел на местного.

— Ты-то сам как думаешь?

— Мне все равно…

— А чем вы, вообще, тут занимаетесь? — спросил Осипов.

— Живем, — прохрипел в ответ Павел.

— На что живете? — усмехнулся Камохин. — Водка-то в магазине, поди, денег стоит.

— Ну, свой рупь я всегда заработаю, — хитро прищурился Павел. — А так… В деревне стариков полно. Им-то, чего надо? Они целый день только в телевизор пялятся… Пялились, пока телики работали. Теперь дуреют от нечего делать... А больше-то им ничего и не надо. В магазине только хлеб, соль, макароны да муку покупают — на это пенсии хватает. Остальное все свое, с огорода.

— А скотину не держат?

— Крупную — нет. Коров или овец держать — на одних кормах разоришься… Кто-то свинью держит — эта скотина все жрет. Но, таких мало… Все больше птиц, курей да гусей. И кроликов на лето, бывает, заводят… Кролики, они ведь плодятся, как чумовые…

— Ну, ладно, старики, а здоровые мужики? Такие, как ты?

— Ну таких, как я, тут не много. А молодежь, так и вовсе, вся поуезжала… Нет тут у нас, говорят, никаких перспектив… Я тоже поначалу в город подался. На стройке работал… Как родители померли, поначалу думал продать дом и землю. А потом подумал, подумал, да и вернулся… Оно, может, и верно, перспектив здесь никаких. Да только на фиг они мне сдались, перспективы эти. Зато жить тут спокойнее. Тут я сам себе начальник…

— А чем занимаешься-то?

— Бычков ращу.

— Бычков?

— Ну, их самых… Вон там у нас, за деревней, — Павел махнул рукой налево. — Прежде фермы были колхозные. Колхоза не стало, а фермы остались. Вроде как, не нужны никому… Мы их поначалу сдавали приезжим. Они там плитку делали. Правда, платили гроши… А потом решили, на кой нам их плитка? И стали сами там бычков разводить… Не все, понятно, а те, кто заработать хочет. Лето бычков кормим — осенью продаем. По спецзаказу. Экологически чистый, вишь ли, продукт. Потому и цена эксклюзивная…

Павел хохотнул даже, ввернув хитрое словцо.

Осипов на ходу оглянулся. Орсон и Брейгель шли следом за ними по дороге, но как-то не очень торопились.

— Damn!..

Орсон одной рукой схватил Брейгеля за рукав, а другой принялся судорожно и бестолково дергать клапан кобуры.

— Да будет тебе, Док, — примирительно улыбнулся фламандец. — Я не думал, что этот вопрос настолько для тебя принципиален…

— Ян, возможно, я был не прав… Holy shit…

— Док…

Орсону наконец удалось открыть клапан кобуры. Выдернув из кобуры тазер, он ткнул им в нечто, находящееся у Брейгеля за спиной. Фламандец среагировал мгновенно. Он выхватил из кобуры пистолет, снял с предохранителя, передернул затвор, освободившейся рукой убрал биолога за спину и на развороте перехватил рукоятку пистолета обеими руками. Квестер проделал все это автоматически, даже не задумываясь о том, что за враг находился у него за спиной.

— В окне! В окне! — крикнул за спиной у него биолог.

И — точно! Они остановились как раз напротив заброшенного кирпичного здания, который Орсон назвал домом с привидениями. Из темного проема второго слева окна на них смотрел череп, обтянутый серой, морщинистой кожей. Сверху на эту высушенную голову был натянут драный треух, из-под которого торчали лохмы серых, будто пакля волос. Если у нее и были глаза, то они так глубоко провалились в глазницы, что их не было видно. Нижняя челюсть жуткого существа мерно двигалась, как будто оно жевало прилипшие к деснам губы.

— Будь я проклят — зомби, — сдавленно произнес Брейгель, целясь в уродливую голову из пистолета. — Что делать будем, Док?

— Тебе лучше знать, — отозвался Орсон. — Я в криптозоологии не разбираюсь.

— Я серьезно, Док!

— Да, какие уж тут шутки. Я специализируюсь по живым тварям. Мертвые— не мой профиль.

— В кино мертвякам стреляют в голову, чтобы вышибить мозги.

— Глупость несусветная, — презрительно фыркнул биолог. — После смерти мозговая ткань разлагается в первую очередь.

— Тогда, что ты предлагаешь?

— Ну… Можно попытаться наладить с ним контакт.

— Он же мертвый! Значит — без мозгов!

— Ну, да. При этом что-то жует и пялится на нас из окна.

Голова зомби резко откинулась назад, а затем снова так же быстро вернулась в исходное положение. Из темноты показалась иссохшая, как у скелета, рука. Пальцы, похожие на тонкие веточки бамбука, были сжаты в кулак и только указательный угрожающе торчал вверх.

— Что он хочет?

— Ну, если это, действительно, зомби и у него нет мозгов, то он не может ничего хотеть.

Живой мертвец погрозил людям пальцем. Нижняя челюсть его отвалилась вниз и из горла вырвалось невнятное клокотание.

— Он что-то сказал?

— Во всяком случае, попытался.

— Это невероятно!

Нижняя челюсть зомби клацнула, встав на место, а затем снова упала вниз. И снова тот же самый клекот вырвался из его перекошенного рта.

— «Твоя воля»! Он сказал: «Твоя воля»!

— Твоя воля? — Орсон озадаченно почесал пальцем середину лба. То самое место, где у просветленного должен открываться третий глаз. — Что бы это могло означать? Твоя воля…

— Может быть, это призыв о помощи?.. Или он хочет дать нам понять, что лишен свободы воли?.. То есть, если он даже нападет на нас, то не по собственной воле, а подчиняясь инстинктам?..

— Не думаю, — покачал головой биолог. — Ян, не опускай пистолет! Ради всего святого! — он приподнял вверх руки фламандца, в которых тот сжимал рукоятку пистолета, ствол которого уже смотрел в землю. — Скорее всего, это чисто механистичная звукоимитация. Он повторяет фразу или даже обрывок фразы, которую услышал перед тем, как его сознание полностью отключилось. Так «говорят» скворцы или попугаи.

— Твоя воля… — на этот раз вполне отчетливо произнес зомби.

— Ну, что я тебе говорил! — указал на него рукой Орсон. — Он постоянно повторяет одну и ту же фразу, не понимая заключенного в ней смысла!

— И что нам делать?

— Ну, попробуй вышибить ему мозги.

— У него же их нет.

— Представь, что есть.

— Как это?

— Ну, ты же сам говорил, что в кино для того, чтобы убить зомби, им стреляют в голову.

— Но, это в кино.

— Боюсь, что реального опыта общения с живыми мертвецами ни у кого нет.

— Бамалама, Док! Ты что, предлагаешь убить его?

— Он уже мертв.

— Да, но после того, как я разнесу ему череп, он умрет окончательно.

— И упокоится в мире. Прах, как говорится, к праху…

— Твоя воля…

— По-моему, он со мной согласен.

— Эй! Вы что творите?

По дороги к ним бежал Павел. Следом за ним — Осипов с Камохиным. Павел достал из кармана пару патронов и на бегу пытался затолкнуть их в стволы.

— Оставь винтовку! — крикнул сзади Камохин.

— Осторожно! — выставил руку в предупреждающем жесте Брейгель. — У нас тут зомби!

— Зомби?..

— Кой, к черту, зомби! — сдавленно, словно задыхаясь, похрипел Павел. — Это ж Твоя Воля.

— Кто?

— Твоя Воля!

Брейгель посмотрел на замершего в окне зомби, затем на остановившегося в двух шагах от него Павла и опустил пистолет.

— Так. Объясни толком, что значит «твоя воля»?

— Вон он! — ружейными стволами указал в сторону оконного проема Павел.

— Павел, разряди ружье, — негромко, но с угрозой, произнес Камохин.

Местный казался ему человеком эмоционально неустойчивым. К тому же, склонным к чрезмерному потреблению спиртного. Будь его воля, он бы такому никогда оружие не доверил.

— Иди ты!.. — взмахнул рукой Павел.

Камохин чувствовал себя некомфортно, когда рядом с ним находился тип, от части лишенный системы самоконтроля, с заряженной двустволкой в руках. Поэтому он еще раз, более настойчиво, повторил:

— Разряди ружье, Павел. Иначе у нас будут проблемы.

Он намеренно сказал «у нас», а не «у тебя», чтобы не оказывать чрезмерного давления и не спровоцировать тем самым новый взрыв немотивированной агрессии.

Павел посмотрел на Камохина, зло осклабился, вскинул стволы вверх и саданул сразу из обоих.

— Так пойдет?

— Вполне, — миролюбиво улыбнулся Камохин.

Осипов посмотрел вдоль дороги, тянущейся через всю деревню. Видимо, услыхав стрельбу, на дорогу начали выходить люди. Было их немного, человек девять-десять. И пока они просто стояли и смотрели на то, что происходит возле развалин кирпичного дома.

— Твоя воля… — расплывшись в безумно уродливой улыбке, прокурлыкал зомбак.

— Твоя воля! — напомнил Павлу фламандец. — Что это значит?

— Это дед Твоя Воля, — на удивление спокойно объяснил квестерам местный. — Лыков Павел Кузьмич. Мой тезка, получается. Но все его зовут Твоя Воля. Присказка у него такая, любимая.

— Твоя воля, — снова выдал торчащий в окне старик.

— Во! Слыхали? — указал на него пальцем Павел. — Он без «твоей воли» двух слов связать не может!..

— Выходит, он живой? — спросил Орсон.

— Выходит так, — кивнул Павел. — Хотя, по всем расчетам, давно уже помереть должен. Лет ему уже больше ста — это точно. А вот сколько точно — никто не знает. Баба его, Катерина, лет десять как померла. А сам он должно быть, давно уже забыл про свой возраст… Верно я говорю, Твоя Воля?

— Твоя воля! — по-стариковски агрессивно стукнул кулачишком по краю оконного проема Павел Кузьмич Лыков.

— Бамалама, — только и сказал Брейгель.

И незаметно спрятал пистолет в кобуру.

— А ты что подумал? — подозрительно посмотрел на него Павел.

— Решил, что это один из тех живых мертвецов, про которых ты рассказывал.

Павел оценивающе посмотрел на торчащего в окне старика.

— Не, — качнул он головой. — Те, что я видел, страшнее. Куда как страшнее…

— А что Твоя Воля в этом доме делает? — поинтересовался Орсон.

— До революции это церковь была. После революции маковку с церкви снесли, крышу перекрыли и сделали школу. Я в ней уже не учился — после войны школу в соседнее село перенесли. А здесь склад для комбикормов сделали. Потом, когда комбикормить некого стало, думали кому в аренду дом сдать. А то и продать. Даже покупателя нашли. Но нам это дело запретили, поскольку, говорят, руины сии представляют собой историческую ценность. И, вроде как, даже у нее законный владелец имеется. Вот так с тех пор эта историческая ценность и стоит бесхозной и никому на фиг не нужной… А Твоя Воля сюда частенько приходит. Может, воспоминания у него какие с этим местом связаны?.. Так я говорю, Твоя Воля?..

— Твоя воля… — как эхо, отозвался старик.

— Ну, пошли, что ли? — с усмешкой посмотрел на квестеров Павел. — Вон, народ уже вышел вас встречать.

Желания встречаться с народом у квестеров не было. Ну, просто-таки, ни малейшего. Народ имел привычку задавать всяческие нелицеприятные вопросы тем, кто, по их разумению, представлял собой власть. А квестеры именно таковыми в их глазах и являлись. Однако ж, осмотреть деревню следовало. А значит, нужно было идти в народ. И надеяться на то, что история про рухнувший спутник снова не подведет.

И они пошли по дороге. Не зная, даже не догадываясь, к чему она их приведет.




Автор: Алексей Калугин. Author: Aleksey Kalugin