Брейгель ждал Камохина в кафе на втором уровне. Он уже успел съесть две порции оладьев с черничным вареньем и выпить три чашки кофе «американо», не самого лучшего, но, по крайней мере, не растворимого. Сейчас он вяло ковырял ложечкой подтаявшее мороженое в вазочке, стоявшей перед ним на столе. Потому что сидеть за пустым столом было бы совсем глупо. Часы показывали половину четвертого. Обед давно закончился, а до ужина было еще далеко. Так что, помимо одинокого квестера, получившего недельный отпуск после возвращения из удачного квеста, и откровенно скучающей официантки за стойкой, в кафе никого не было. Официантка время от времени кидала игривые взгляды в сторону молодого, симпатичного парня, но тот этого даже не замечал. Он был сосредоточен и задумчив. Как будто впервые в жизни попробовал мороженое и все еще не мог решить, нравится оно ему или нет.

Наконец появился Камохин.

Бросив на ходу официантке:

— Чашку кофе, — он сел напротив Брейгеля и положил на стол перед собой планшет.

— Не вижу радости на твоем лице, — уныло произнес Брейгель.

— А нет ничего веселого, — Камохин кивком поблагодарил поставившую перед ним чашку кофе официантку и, подождав, когда она удалится, продолжил: — Я полдня рылся во всех открытых и некоторых закрытых базах данных ЦИКа. Не хочу даже говорить, что мне пришлось сделать для того, чтобы достать пароли доступа. Но, можешь мне поверить, теперь я знаю в лицо всех сотрудников Центра, — он покосился на дремавшую за стойкой официантку и, наклонившись через стол, сообщил полушепотом: — Ее зовут Катерина, ей двадцать четыре года, до Сезона Катастроф она работала секретарем у одного из депутатов Государственной думы. Попала в ЦИК по особой протекции.

Фламандец бросил быстрый взгляд на официантку.

— Чем это она тебе так запомнилась?

— В Центре работает не так много женщин.

— Как я понимаю, ни одного из тех, кого мы встретили на болоте, ты не нашел? — спросил на всякий случай Брейгель, хотя и без того все было ясно.

— Собственно, странно было бы, окажись они в базе данных, — пожал плечами Камохин. — Даже, если когда-то они и проходили по спискам ЦИКа, тот, кто их послал в зону, должен был позаботиться о том, чтобы все подчистить.

— Трое человек не могли пропасть бесследно, — с сомнением покачал головой Брейгель. — Даже если их имена были убраны из базы данных, остались ведь те, кто работал вместе с ними, жил по соседству… Думаю, это либо наемники со стороны, либо их заранее, под каким-то вполне уважительным предлогом, вывели за пределы списков.

— В Центре существует только одно подразделение, информация о котором полностью закрыта. Эта личная охрана Кирсанова. Даже их численность точно неизвестна — где-то около тридцати человек. Их командир подчиняется лично Кирсанову. Не думаю, чтобы там могли обосноваться заговорщики.

— Конечно, нет. — Брейгель помешал ложечкой окончательно растаявшее мороженое. — Я выяснил, что означает тату, что мы видели на шее у одного из наемников. — Фламандец достал из кармана флешку, вставил ее в разъем камохинского планшета и пару раз провел пальцем по экрану. — Вот, — он перетянул на центр экрана нужную картинку. — Свернувшийся скорпион.

— Точно, он самый.

— Подразделение особого назначения «Форца» в составе вооруженных сил Италии. Такой скорпион нарисован у них на эмблеме. Многие бойцы «Форцы» делали себе такие же татуировки.

— Что нам это дает?

— Можно попытаться выяснить есть ли в Центре бывшие бойцы «Форцы». Они-то должны знать своих.

— Сейчас выясним. — Камохин пододвинул к себе планшет и забегал пальцами по экрану. — Я скопировал часть информации, которая, как мне показалась, может еще пригодиться. И, как видно, не зря… Вот они, красавцы! Пять человек. Двое в охране, двое у оперативников и один в спецподразделении. Нашего среди них нет. И никакой информации о погибших, пропавших без вести или отчисленных.

— Я никого из них не знаю, — посмотрев на фотографии, покачал головой Брейгель.

— Я тоже. — Камохин передвинул две фотографии, как карты в пасьянсе. — Нужно поискать выходы на них через хороших знакомых. Если просто так пригласить в бар и угостить пивом, от пива-то они, может, и не откажутся, да только все равно ничего не расскажут.

— Итальянцы не пьют пиво.

— Да какая, к ляду, разница, что они пьют! Я бы тоже ничего не стал рассказывать незнакомым ребятам… А как на счет метки на ноже? Что-нибудь про букву «М» узнать удалось?

Брейгель пожал плечами.

— Буква «М» может означать все, что угодно. Фамилию, прозвище, город, первая буква какого-то пароля или имени любимой девушки… Мы даже не знаем, латиница это или кириллица. А может быть, и вовсе римская цифра, обозначающая «тысячу».

— А это интересная мысль. В честь какого события можно выжечь на рукоятке ножа «тысячу»?

— В честь миллениума.

— Слишком просто.

— А с чего ты решил, что владелец ножа был жутко хитроумен?

— Ну, этикетки с одежды спороть у него, все же, мозгов хватило.

— Это мог сделать тот, кто отправил их в зону.

— А что, если мы ловим рыбу в мутной воде?

— Или — черную кошку в темной комнате?

— Что на счет дескана, который был у них?

— Док обещал проверить номер.

— И где он сейчас?

— Обещал прийти.

— Когда?

— Когда закончит с делами.

— А что у него за дела?

— Ну, не знаю! — развел руками Брейгель. — Может быть, снова какую-нибудь тварь препарирует!

— Это у него здорово получается.

Камохин достал из кармана коммуникатор внутренней связи и нажал иконку с фотографией Криса Орсона.

— Док? Ты где? Мы с Яном ждем тебя… Нет, Док-Вика с нами нет, он на встрече с Кирсановым… Да, сегодня… Хорошо, ждем… Будет через пару минут, — сообщил он, выключив коммуникатор.

— А у Дока с чувством времени все в порядке?

— Вот заодно и проверим.

— Зачем Док-Вик пошел к Кирсанову?

— Вызвали.

— Зачем?

— Откуда мне-то знать?.. Он и сам этого не знает… Но, вообще-то, мне это не нравится.

— Почему?

— Я что-то прежде не слышал, чтобы самый главный бос вызывал к себе на собеседование рядового квестера.

— А сколько всего квестов было проведено ЦИКом?

Камохин снова обратился за помощью к планшету.

— Двенадцать, не считая нашего.

— Выходит, наш квест был тринадцатый?

— Получается, что так.

— А я-то все не мог понять, чего это нам так повезло?

— Я думал, ты не суеверен.

— Конечно, нет! Но с фактами не поспоришь. Тринадцатый квест — и вот тебе все тридцать три несчастья! Без очереди и по оптовой цене!

Камохин глянул на приятеля из-под бровей и усмехнулся.

— Что не так? — удивился тот.

— Ты, действительно, говоришь, как русский.

— А... — недовольно поморщился фламандец.

— Не в обиду.

— Все, проехали. Пусть будет, как русский. Мне без разницы… Или, как это у вас говорят?.. Мне фиолетово?..

— Иди ты к черту, — хохотнул Камохин. Ему было смешно от того, как разгорячился фламандец из-за его пустого, по сути, замечания. — Из двенадцати квестов только пять были успешными.

— То есть, было найдено только пять пакалей? — Брейгель показал растопыренную пятерню.

— Именно, — кивнул Камохин. — Результативность менее пятидесяти процентов.

— И тут мы приносим сразу два.

— Точно. Выходит, есть тема для разговора.

— Но, почему именно Док-Вик?

— Неисповедимы пути и желания сильных мира сего. Может быть, они с Кирсановым в один детский садик ходили? Или вместе бабочек ловили в кружке юных натуралистов? В конце концов, Док-Вик профессор. А мы с тобой — наемники. Кирсанов нам за работу деньги платит. Очень хорошие, между прочим, деньги. Следовательно, разговаривать ему с нами не о чем.

— А Док? Тот, который Орсон?

— Ты, вообще-то, слушаешь, что я тебе говорю? Орсон — англичанин. Кирсанов и Осипов — русские. Теперь понятно? — Брейгель недовольно оттопырил губу. Камохин махнул рукой. —Ладно.

— Есть какая-нибудь информация о том, почему семь квестов закончились неудачно?

Камохин принялся водить пальцем по сенсорному экрану, выискивая нужную информацию.

— Две группы не смогли добраться до разломов. Как написано в сводках, из-за природных условий. В первом случае разлом находился в области мощной тектоники. Во втором — «вблизи разлома наблюдались необъяснимые физические аномалии, не позволившие отыскать пакаль».

— О, как! — удивленно вскинул брови фламандец.

— Н-да, — покивал Камохин. — Нам, считай, что повезло.

— Ну, это еще как сказать, — не согласился Брейгель.

— Одна группа заявила, что детектор не смог засечь пакаль.

— Их могли опередить «черные» квестеры.

— Возможно. Зато все остальные ссылаются на «серых».

— В каком смысле?

— Выполнить задание помешало вмешательство «серых», — Камохин провел пальцем по экрану. — Самый первый квест в «Зоне номер четыре» был прерван из-за того, что группа столкнулась с «серыми». Попав под мощный обстрел превосходящих сил противника, квестеры приняли решение возвращаться.

— При этом никто не был убит?

— Не было даже раненых, — Камохин постучал пальцем по краю планшета. — Вот оно, в чем дело! Первая квест-группа приняла «серых» за врагов! За конкурентов, охотящихся за пакалями! В отчете так и написано: «Примерно в километре от разлома наткнулись на многочисленную группу, открывшую огонь на поражение. Как-то идентифицировать врагов не удалось». Я так понимаю, они вообще не видели, кто по ним стреляет. Но, от греха подальше, решили не рисковать. Ну, а чтобы как-то объяснить свое бегство, конкретно указали в отчете, что это были враги, причем, многочисленные! Следующим квест-группам, как и нам, давалась уже четкая установка на то, что «серые» — враги! И они, в случае необходимости, пользовались этим!

— То есть?..

— Объясняли свои неудачи тем, что им помешали «серые»! Таким образом, легенда получала постоянную подпитку.

— Мы не можем знать это наверняка.

— Можем. Я могу. Моя первая квест-группа была расформирована из-за того, что мы не принесли из зоны пакаль. И, знаешь, что помешало нам это сделать?

— «Серые»?

— Так мы указали в рапорте. На самом же деле, мы не смогли пробиться к разлому из-за того, что небольшой провинциальный городок, на окраине которого мы высадились, оказался охвачен форменным безумием. Зона уже была оцеплена военным кордоном и вырваться из нее было невозможно. Люди пытались выжить, как только могли. И делали они это с оружием в руках.

— Что там произошло?

— У всех, кто находился в зоне, появлялись двойники. Абсолютно неотличимые от оригинала. Поэтому, для того, чтобы доказать, что это ты — оригинал, нужно было убить двойника. До того, как он сам это сделает. Но, на смену убитому тут же являлся новый двойник. А то, и не один. Это, действительно, было жутко. Я сам пристрелил троих очень похожих на меня… — Камохин чуть развел руки в стороны. — Я не знаю, кто они были? Может быть, «серые»?

— Не уверен.

— Сейчас я тоже в этом не уверен, очень сильно не уверен. Но тогда мы решили, что «серые» — это самое простое и внятное объяснение.

— То есть, получается, что мы сами создали легенду о «серых»? А, на самом деле, понятия не имеем, кто они такие и что им нужно?

— Получается, что так.

— Но, если прав Док-Вик, и «серые» не пытаются оставит нас без пакалей, а, напротив, передают их нам с какой-то целью?.. Что нам тогда делать?

— У нас в группе два академика. Вот, пускай они над этим и подумают. Кстати, — Камохин посмотрел на часы в углу экрана. — Один из гениев здорово опаздывает.

Автор: Алексей Калугин. Author: Aleksey Kalugin