Кресло, творение какого-то известного в прошлом дизайнера, казалось похожим на раскрывшуюся раковину очень большого двухстворчатого моллюска. Цвет у него был ядовито-бирюзовый — совершенно не располагающий к отдыху и самосозерцанию. А, кроме как на себя самого в комнате смотреть было не на что. Застеленный светло-коричневым ламинатом пол, стены, декорированные под старый кирпич, белый потолок с совершенно бессмысленным, не складывающимся ни во что хотя бы мало-мальски знакомое, рисунком из многочисленных отверстий, и будто вросшие в него круглые бестеневые светильники. В полутемном углу стояла высокая, почти что в человеческий рост, узкая, абсолютно черная, пустая ваза. Будто символ вечного отсутствия чего бы то ни было. На одной из стен — огромное полотно: широкие, вызывающе грубые мазки красок разных цветов и наложенная поверх них геометрическая комбинация. На нижнем крае рамы приклеена золотистая бирка, на которой, по всей видимости, указаны имя художника и название его шедевра. Но банальные слова могли легко разрушить причудливую магию странного очарования этого диковатого рисунка. А потому, картина так и осталась безымянной, а имя художника — тайной.
Вопреки ожиданиям, кресло оказалось невообразимо удобным. В нем можно было сидеть, выпрямив спину, можно было откинуться на спинку, можно было развалиться, свесив руки через подлокотники, или закинуть ногу на ногу. В любом положении в кресле было комфортно. Осипов прилег на правый подлокотник и приготовился ждать. Сколько потребуется. Собственно, что ему еще оставалось? Охранник, приведший его сюда, ушел, не сказав ни слова, и он остался совершенно один. Предоставленный самому себе. С собственными мыслями в голове.
В комнате было тихо, как в сурдокамере. Ни единого окна, хотя это был третий надземный уровень. Три одинаковые двери в противоположных углах. Четвертый угол занят вазой.
Какое-то время Осипов рассматривал картину. Но вскоре ему это наскучило. Он вообще плохо разбирался в живописи. А абстрактное искусство, так и вовсе, представлялось ему некой странной забавой, смысл которой был доступен лишь немногим, главным образом, тем, кто сам этим занимался. Ну, а помимо всего прочего, в данный момент лишь один вопрос представлялся ему значимым — зачем господин Кирсанов пригласил его к себе? Ну, да, они притащили в Центр два пакаля и троих гражданских. Должно быть, это было выдающееся достижение. Особенно, по части гражданских. Осипов не был знаком со всеми тонкостями системы охраны ЦИКа, но даже того, что было ему известно, оказалось достаточно, чтобы понять: Центр Изучения Катастроф — едва ли не самый засекреченный объект на Земле. Что-то вроде достославного Ангара-13, про который все знают, но куда никто не может попасть. Только в отличие от пресловутого Ангара, ЦИК существовал в реальности. Возглавляемый и финансируемый одним-единственным человеком. Российским миллиардером, медиамагнатом, владельцем и совладельцем нескольких крупных добывающих компаний Кириллом Константиновичем Кирсановым. Который зачем-то хотел лично поговорить с доктором Осиповым.
О чем?
И почему только с ним одним, а не со всей квест-группой?
Кстати, ожидаемого взыскания за гражданских они не получили. А вот забиравший их командир третьего корпуса с должности слетел. Сразу после того, как по ЦИКу расползлась история о том, как квестеры вынудили его едва ли не самолично усадить гражданских в вертолет. А ведь скорее всего ничего бы и не было, не устрой он сам весь этот балаган.
Одна из дверей распахнулась и в комнату широким, уверенным шагом вошел мужчина лет под пятьдесят. Не очень крепкого телосложения. Но по-спортивному подтянутый. Одетый в самые обыкновенные, помятые джинсы и серую водолазку. На левом запястье большие механические часы на браслете. Светлые, едва заметно вьющиеся волосы небрежно зачесаны назад. На носу очки в тонкой золотой оправе. Взгляд его острых, серых глаз поймал Осипова, как оптический прицел снайперской винтовки.
— Виктор Николаевич?
Осипов много раз видел Кирсанова на фотографиях. Но вот вживую не сразу его признал. Должно быть, его сбила с толку слишком уж простая одежда. Он сам, собираясь на встречу, надел строгий темно-синий костюм и галстук. Осипов не любил такую одежду и чувствовал себя в ней неловко, однако полагал, что ситуация обязывает. У Кирсанова на сей счет, похоже, было иное мнение.
Услыхав свое имя, Осипов суетливо поднялся из кресла, одернул полы пиджака, поправил манжеты.
Глядя на него, Кирсанов улыбнулся.
— Вы не часто надеваете костюм?
— Это так бросается в глаза? — смутился Осипов.
— Еще как, — Кирсанов сделал приглашающий жест рукой в сторону открытой двери. — Прошу вас!
Осипов полагал, что увидит за дверью приемную с тремя, как минимум, секретаршами, что-то стремительно набирающими на компьютерных клавиатурах и одновременно отвечающих на телефонные звонки при помощи закрепленной на ухе гарнитуры. Но, сделав шаг за порог, он оказался в очень светлом, просторном помещении, напоминающем студию. В совершенно хаотичном порядке по залу были расставлены столы, кресла, стеллажи, проекторные экраны, какие-то причудливые трехмерные конструкции, то ли служащие просто декоративными украшениями, то ли выполняющие какие-то утилитарные функции. Повсюду, во все стороны, тянулись черные, синие, красные, желтые и зеленые кабели. Пещера алхимика, подумал про себя Осипов.
Заметив растерянность на лице гостя, Кирсанов снова улыбнулся. Ему нравилось удивлять.
— Это моя личная территория, поэтому я устроил здесь все так, как мне нравится.
— Вам нравится хаос? — поинтересовался Осипов.
— Со стороны это, действительно, напоминает хаос. Но я в нем превосходно ориентируюсь. Все что мне нужно, находится у меня под рукой. Здесь я все могу отыскать в считанные секунды. Насколько мне известно, теория хаоса это и ваш конек?
— Есть такое дело, — согласно кивнул Осипов. — Только хаос, которым я занимаюсь, представляет собой нечто другое.
— Понимаю. Но мне этот по душе. — Кирсанов широко взмахнул рукой. Будто колдун, призывающий к себе на службу силы тьмы. — Где хотите устроиться?
— Ну, поскольку вы тут хозяин… — Осипов жестом дал понять, что предлагает Кирсанову самому сделать выбор.
— Понимаю.
Быстрым шагом Кирсанов направился вглубь помещения. Обогнул стол, на котором стояли большой плоский монитор и музыкальный центр, а вся остальная плоскость была завалена листами бумаги с распечатанными текстами, прошел между двумя демонстрационными экранами, висевшими почти вплотную друг к другу и остановился возле круглого столика с прозрачной столешницей и такими же прозрачными ножками. На столе стояло несколько чашек, как пустых, так и с остатками недопитого кофе, три открытые банки колы и полупустая бутылка пива. Между ними лежал смартфон, два включенных планшета, две телефонные трубки и три ключа на кольце с брелоком в виде розовой свинки. Казалось, все эти предметы парят в воздухе.
— Я не пускаю сюда уборщиков. — Кирсанов подкатил к столу мусорную корзину на колесиках и быстро покидал в нее все, что считал лишним. В том числе, и одну телефонную трубку. — После них ничего невозможно найти.
Он толкнул корзинку и она покатилась, скользя передним колесом по выступившему из пола направляющему рельсу. Корзина ехала быстро и едва не врезалась в стену. Но в самый последний момент в стене открылось отверстие, поглотившее корзину. Проход тут же закрылся, а рельс исчез в полу. Все стало, как прежде.
— Присаживайтесь, — пригласил гостя Кирсанов.
Осипов посмотрел по сторонам. Примерно в одинаковой досягаемости от него имелось пять самых разных кресел. От строгого, черного с прямой пластиковой спинкой, таким же сиденьем и блестящими металлическим ножками, до бесформенного матерчатого мешка, набитого пенопластовыми шариками. Осипов выбрал нечто среднее — красное полумягкое кресло с меняющей наклон спинкой.
Кирсанов пододвинул себе высокий, трехногий табурет, похожий на барный. Сложив руки на коленях, он какое-то время с интересом смотрел на Осипова. Как будто перед ним находился в высшей степени уникальный представитель человеческого рода. Или же, просто чудной уродец.
— Хотите что-нибудь? — спросил Кирсанов.
— В каком смысле? — не понял Осипов.
— Чай, кофе, минералку, квас? Может быть, что-то крепкое? Или же стакан молока?
— Если можно, чай.
— Конечно, можно, — Кирсанов протянул руку, развернул к себе один из планшетов и ткнул пальцем в экран. — Какой чай?
— Черный.
— Сорт?
— А у вас большой выбор?
— Не очень большой, но тщательно подобранный. Могу порекомендовать «Хун Би Ло Чун».
— Годится, — кивнул Осипов.
Хотя понятия не имел, что сие означает? Обычно он пил чай с менее экзотическими названиями.
— Что-нибудь к чаю?
— Нет, спасибо.
— А я, если вы не возражаете, перекушу.
Кирсанов еще несколько раз ткнул пальцем в экран и оттолкнул планшет в сторону.
— Виктор Николаевич… Виктор. Если вы не против, давайте перейдем на «ты». А то, знаете, — Кирсанов чуть подался вперед, — все время путаюсь, с кем на «вы», а с кем на «ты».
— Ну, я не против… Меня в Центре еще Док-Виком зовут.
— Док-Вик? Обычно, все ученые просто «доки».
— Видимо, я в чем-то особенный.
— Точно! — Кирсанов щелкнул пальцами.— Поэтому я вас и пригласил! Только Док-Вик — это как-то уж очень по-армейски. Виктор?..
— Конечно.
— И — на «ты»?
— Без проблем.
Осипов, все же, не до конца доверял Кирсанову. Ему казалось, что во всем этом — Виктор! Ты! — присутствует какая-то игра. Вот только, в чем ее смысл, он пока не мог понять. Кирсанов все время играл на опережение, и тем самым сбивал его с толку. Вот и сейчас:
— Полагаю, сейчас ты ломаешь голову над вопросом, зачем я тебя пригласил? В настоящий момент в Центре пять квест-групп, и, как правило, я не пью чай с квесторами.
— Полагаю, это не просто чаепитие, а деловая встреча, — предположил Осипов.
— Конечно, — Кирсанов отрывисто кивнул.
— Потому что мы нашли два пакаля?
— Это одна из причин.
— А другая?
— Вы нарушили приказ и привели в Центр гражданских.
Осипов невольно стиснул зубы, почувствовав, как к горлу подкатила злость. За последние четыре дня он, так же, как и остальные участники квест-группы, множество раз отвечал на один и тот же вопрос: почему вы нарушили приказ?
— Женщину и двух детей, чудом выживших замерзшем городе. И, если уж на то пошло, это я настоял на том, чтобы взять их с собой!
— Вот! — Кирсанов щелкнул пальцами и направил указательный на Осипова. — Ты не боишься брать на себя ответственность.
— Потому что не чувствую себя виноватым. Я уверен, что мы поступили правильно. А приказ… Приказы для того и существуют, чтобы их нарушать.
— Интересная логика, — Кирсанов улыбнулся и зажал подбородок в кулак.
— Нормальная логика нормального человека.
— Привыкшего жить не по приказам.
— Может быть, и так.
— Почему ты записался в квест-группу?
— Я хотел сам увидеть, что происходит в месте образования разлома.
— Теперь твое любопытство удовлетворено?
— Нет. Скорее, наоборот. Мне стало еще интереснее.
— Что именно?
— Все. Я понял, что мы, в принципе, не понимаем, что происходит. Можно сколько угодно строить теории о причинах наступления Сезона Катастроф, но ответы на вопросы, как это происходит и к чему в конечном итоге это приведет, нужно искать в самих аномальных зонах. Теперь я в этом уверен.
— И на чем же базируется эта уверенность?
— На том, что я видел. И, знаете…
— Мы на «ты», — вставил Кирсанов.
— Да, точно, — кивнул Осипов. — Я рад, что мы встретились. Потому что, я многое хотел бы тебе рассказать…
Дверца в стене открылась, из пола выдвинулся направляющий рельс, и к прозрачному столику покатился сервировочный столик.
— Твой чай. — Кирсанов указал на глиняный чайник с выдавленными китайскими иероглифами на округлых боках.
Осипов переставил на стол небольшую фарфоровую чашечку без ручки и наполнил ее чаем. Кирсанов тем временем налил себе кофе из кофейника и намазал паштет на пару горячих еще тостов.
— Я слушаю тебя, продолжай, — сказал он и откусил бутерброд.
— Мы слишком мало времени и внимания уделяем изучению аномальных зон, — Осипов сделал глоток чая и удивленно поднял брови. — Чудесный аромат!
— Я знаю, — кивнул Кирсанов.
— Вся наша так называемая научная работа в зоне сводится к тому, что мы в полуавтоматическом режиме проводим замеры стандартных физико-химических показателей. В то время, как требуется серьезное, всестороннее изучение всех феноменов, встречающихся в аномальных зонах. Процесс работы исследователей в аномальных зонах нельзя ограничивать парой часов. Необходимо создавать постоянно действующие научные базы вблизи разломов…
— Попробуй паштет, — ножом для масла указал на вазочку с паштетом Кирсанов. — Фазан с черносливом. Чертовски вкусно.
Осипов невесело усмехнулся, качнул головой и откинулся на спинку кресла.
— Тебе совершенно не интересно то, что я говорю.
— Честно — нет. Я все это прекрасно знаю, и ты далеко не первый, кто поднимает эти вопросы. То, что мы делаем сейчас — это только первые шаги. Мы, конечно же, будем всесторонне развивать и расширять исследования в аномальных зонах. Собственно, для этого мне и нужны такие люди, как ты. Заинтересованные в том, что они делают, инициативные, способные принимать взвешенные, ответственные решения в чрезвычайных ситуациях. Люди, которым бы я мог доверять. Целиком и полностью. Я не могу один контролировать всю работу Центра. И я не хочу ставить на все ответственные посты военных. Охрана и безопасность — это их прерогатива. Но научные секции должны возглавлять ученые, понимающие что и зачем они делают. От желающих заниматься научной работой в стенах Центра у меня отбоя нет. Ежедневно приходят пачки новых резюме со всего мира. А вот желающих заняться тем же самым в полевых условиях не так уж много. И среди тех, кто хочет этим заниматься, девять из десяти не годятся для подобной работы. По самым разным причинам. Начиная с недостаточной физической подготовки и заканчивая психологической несовместимостью. Сам знаешь, научные работники — люди с гонором, что называется, себе на уме. А в квест-группе им приходится на равных взаимодействовать с простыми служаками, потому что без них тоже не обойтись.
— У нас в группе сложилось взаимопонимание.
— Вы прошли две зоны и не потеряли ни одного человека.
— У нас погиб пилот.
— Пилот не является членом квест-группы.
— И все же…
— Ладно, взамен одному вы привели троих.
— Кстати, что будет с женщиной и детьми?
— Женщина пока будет работать в виварии. Она согласна, говорит, что после трагедии в «Зоне тридцать три» у нее не осталось ни родственников, ни друзей. Дети тоже пока останутся. У нас есть группы для детей сотрудников. Мы попытаемся отыскать кого-то из их родственников. Ну, а до тех пор они будут считаться общими детьми вашей квест-группы.
— Думаю, никто возражать не станет, — улыбнулся Осипов.
— Не забывай про чай, — Кирсанов постучал острием ножа, который он постоянно крутил в руке, по чайнику. — Он, когда остывает, становится не такой вкусный.
Осипов кивнул и снова наполнил чашку. Разговор с Кирсановым, поначалу казавшийся странным и совершено ненужным, становился все более интересным.
— Так, значит, я могу составить план исследований для нашей квест-группы? — спросил он.
— Не торопись, — помахал ножом Кирсанов. — На самом деле все не так просто. «Зона тридцать три» — одна из самых простых, я бы даже сказал, благополучных аномальных зон. Там всего лишь свирепствует жуткий холод. Но даже там вы столкнулись с бандой мародеров. Встреча с которыми едва не стоила всем вам жизни. В других аномальных зонах, где человек может существовать без спецоборудования, десятки, если не сотни таких банд, промышляющих всем, чем только можно. Да и одиночек хватает. Закон и порядок там — пустой звук. Нравы похуже чем на Диком Западе, а оружия куда больше. В таких условиях научный лагерь сможет просуществовать сколько-нибудь длительный срок, только находясь под постоянной усиленной охранной. Все отморозки вокруг должны считаться с нами. А для этого они должны понимать, что мы — сила. Другой момент — сами по себе условия аномальной зоны. Как организовать безопасную работу в условиях постоянных землетрясений, наводнений, резких перепадов гравитации? Или же в районе, охваченном эпидемией? Для начала необходимо провести разведку и собрать информацию об интересующей нас территории. А для этой цели как нельзя лучше подходят небольшие, мобильные группы. Как показывает не только наш опыт, выживаемость таких групп намного выше, чем больших, хорошо укомплектованных отрядов. Вашу квест-группу я как раз и хочу использовать именно для таких целей: предварительная разведка новых аномальных зон и сбор оперативной информации.
— Почему ты говоришь об этом только со мной?
— Я ознакомился со всеми вашими отчетами, прослушал интервью каждого из членов группы, и у меня сложилось мнение, что ты стал ее неформальным лидером.
— Я так не думаю.
— Да, конечно. — Кирсанов взял еще один тост и стал не спеша, тщательно намазывать на него джем. — В свое время мы решили, что в квест-группах не должно быть официально назначенного командира. Это повышает выживаемость группы и улучшает психологический климат внутри нее. Большому отряду командир необходим, а в маленькой группе лучше, когда все находятся в равных условия. Но, все равно, как правило, вырисовывается некий неформальный лидер.
— Это не я, — снова попытался возразить Осипов. — Группу вел Игорь Камохин.
— Я говорю не о том, кто вел группу, — улыбнулся Кирсанов. — Ее вел Камохин — и замечательно! Но благодаря именно тебе, группа не развалилась на кусочки, а превратилась в единый, слаженно действующий организм. Если Камохин стал ведущим, то ты стал центром группы, ее ядром. В конце концов, ты же сумел настоять на том, чтобы забрать гражданских из замерзшего города.
— Мы вместе приняли это решение.
— Ну, тебе, конечно, виднее. — Кирсанов аккуратно завернул крышку на баночке с джемом. — В любом случае, я не смог бы поговорить с Камохиным так же, как с тобой. Он — солдат, а я для него — командир. Или даже верховный главнокомандующий! Поэтому, он не станет ни спорить со мной, ни откровенничать.
— Я тоже не спорю.
— Ты не делаешь этого явно, — Кирсанов направил на Осипова кончик ножа, — но почти в каждой твоей фразе — скрытый протест.
— Разве? — искренне удивился Осипов.
— Прежде тебе никто об этом не говорил?
— Нет.
Кирсанов покачал головой, не то, с сочувствием, не то, с сожалением, и откусил уголок бутерброда.
— Знаешь, в тостах мне больше всего нравятся уголки. Они поджариваются лучше всего остального куска. И, кстати, ненавижу тосты из тостеров. Тосты следует готовить только на сковородке, на открытом огне — вот тогда это, действительно, тост.
— Что ты еще любишь? — спросил Осипов.
А в следующую секунду подумал: «Зачем спросил?»
Однако Кирсанова вопрос ничуть не удивил.
— Жить, — ответил он, не задумываясь.
— Это я понимаю.
— Думаю, что нет.
— Почему?
— Мы с тобой не договорились о понятиях. Поэтому, произнося одно и то же слово, мы, вполне возможно, имеем в виду нечто совершенно противоположное.
— Не думаю, — улыбнулся Осипов. — Жизнь — это ведь так просто.
— Ты это серьезно? — удивился или только сделал вид, что удивлен, Кирсанов.
— Конечно.
— Тогда мы точно говорим о разных вещах.
— Ладно, давай поговорим о деле.
— Тебя ведь захватил квест, верно? — Кирсанов прищурился, нож в его руке затанцевал. — Захватил по-настоящему? Без дураков? Ты почувствовал, что значит стоять на пороге тайны?
— Откуда тебе это известно?
— Помнишь первую зону? Грязевой гейзер в центре Найроби? Я был там. Потом я еще был в Бирме и под Новосибирском. Теперь понимаешь, о чем я?
— Да.
— Но я не могу быть одновременно везде. Поэтому мне нужны не просто верные мне люди, — таких здесь полно, — а понимающие, в чем смысл происходящего!
— Я пока мало что понимаю.
— Для того я и пригласил тебя сюда, — правая рука Кирсанова, в которой он держал нож, взлетела вверх и описала широкий круг. — Здесь — центр Вселенной! Центр нашей гибнущей Вселенной. И, если у Вселенной еще есть шанс на спасение, то он тоже находится здесь. Ты видел «серых»?
— Да. Они атаковали нас в «Зоне тридцать три».
— Но никто не погиб?
— Нет.
— Правда, странно?
— Быть может, они плохо подготовлены?
— Ага. А еще у них фиговое оружие.
— При стычках с «серыми» были жертвы?
— Да.
— Это доказано?
— Что именно?
— Что квестеры погибли от рук «серых».
— «Серые» — это миф аномальных зон. На них можно списать все, что угодно.
— Но я их видел.
— Точно?
— Абсолютно.
— Так, как видишь сейчас меня?
— Даже лучше.
— Ладно, «серые» существуют. Но, рассказы о них настолько противоречивы, что невозможно отличить правду от вымысла.
— Почему тогда квестерам дается установка, что «серые» — это враги?
— Потому что, так оно и есть.
— Не понял?..
— Они не идут на контакт. В любой зоне они появляются раньше нас. Они шарятся возле разломов. Мы понятия не имеем, кто они такие и каковы их цели. Они появляются внезапно и исчезают неизвестно куда.
— Это еще не повод…
— Повод! Именно, что — повод! Они играют с нами в странную игру, правил которой мы не знаем, — при слове «игра» Осипов едва не вздрогнул. — Значит, у нас есть единственный шанс выиграть — действовать быстрее и точнее. Мы должны быть всегда на шаг впереди «серых». И стрелять прежде, чем они нажмут на спусковой крючок.
— А что, если у них та же цель, что и у нас?
— Не уточнишь, о каких именно целях идет речь?
— Мы пытаемся понять причину происходящего. И, быть может, предотвратить катастрофу.
— Ты считаешь, это возможно?
— А почему нет? Я верю в силу разума и не верю в предопределенность.
— Очень хорошо, — кивнул Кирсанов. — И, по-твоему, к этому же стремятся «серые»?
— Я не знаю.
— Но не исключаешь такой возможности?
— Черт возьми, Константин! Мы понятия не имеем, кто такие «серые»!.. Во всяком случае, мне это не известно.
— Мне тоже. И это настораживает меня больше всего. Если бы я знал, на кого они работают, я мог бы просчитать или же предугадать их цели. А так… — Кирсанов беспомощно развел руками, в одной из которых держал нож, а в другой — надкушенный бутерброд.— Нам ни разу не удалось захватить ни одного «серого». Ни живым, ни мертвым.
Еще бы, подумал Осипов, попробуй поймай их, если они умеют перемещаться во времени. Любую ситуацию они могут переиграть несколько раз, до тех пор, пока все не сложится так, как они этого хотят. Странно, что Кирсанову это не известно. Или он не говорит всего, что знает? Вполне логично. С чего бы вдруг ему выкладывать всю имеющуюся у него информацию простому квестеру, пусть и с университетским образованием?
— Мое мнение — «серые» работают на конкурирующую с нами организацию, — продолжил меж тем Кирсанов. — Выяснить, кто за ними стоит — одна из первоочередных наших задач. У нас есть специальная группа, занимающаяся «серыми», я познакомлю тебя с их руководителем. Но, честно говоря, результаты их работы пока что не впечатляют.
На протяжении всего этого разговора Осипова так и подмывало рассказать Кирсанову о том, как «серый» сначала кинул ему пакаль, а затем спас от мародеров. Удерживало его от этого только то, что квестеры договорились молчать обо всем, что было связано с «серыми». И то, что он вовсе не был уверен в том, что Кирсанов с ним до конца откровенен.
— Ладно, оставим «серых» специалистам. А нам самое время поговорит о пакалях.
Автор: Алексей Калугин. Author: Aleksey Kalugin