Нет, действительно, проблема серьезная. Всем известно, что процесс подготовки рукописи к печати включает следующие обязательные стадии: редактура, корректура, верстка, — ну, и так далее. Но, если вы полагаете, что редактор аккуратно выправит все стилистические ляпы, ошибки и несостыковки, оставленные в окончательном варианте тексте, то, смею заверить, вы глубоко заблуждаетесь. Чтобы убедиться в том, что редактор не господь бог, а потому не в силах одним мановением карандаша превратить сырой, недоработанный текст пусть даже не в конфетку, а хотя бы в нечто удобочитаемое, откройте любую книжку. Наугад. Еще проще — загляните в раздел сайта «Что написано пером». Картинка-то, увы, получается удручающая. И кто в этом виноват? Редактор?
Начнем с того, что нынешние редакторы выполняют совсем не те функции, что люди той же профессии, работавшие лет, эдак, двадцать тому назад. До начала эры свободного книгоиздания. Нынешний редактор не будет сидеть с автором, выясняя концепцию его произведения и разбираясь с теми идеи, что он пытался в него вложить, чтобы потом, глубоко прочувствовав тему, предложить те или иные варианты доработки рукописи. Коммерция поставила процесс книгоиздания на поток. От сдачи автором рукописи в издательство до появления книги на прилавках магазинов проходит четко отмеренный срок. Любая задержка означает потерю прибыли. В таких условиях работа редактора становится чисто механической. (Как, впрочем, и работа многих авторов) Получив рукопись на две недели, редактор не имеет возможности даже ознакомиться с текстом, чтобы почувствовать стиль автора, ежели таковой имеется. Он открывает первую страницу, берет авторучку и начинает исправлять то, что ему кажется неверным. При этом он обычно следует правилам элементарной школьной грамматики. «В предложении должны быть подлежащее и сказуемое. На коротких отрезках текста следует избегать повторов и однокоренных слов. Слова следует употреблять только в их прямом значении». Но русский литературный язык настолько гибок и силен, что зачастую намеренно ломает все правила!
Самое ужасное, что при таком подходе к делу страдают, как правило, хорошие тексты. Если текст плох изначально, то хуже его уже не сделаешь. Хороший же, талантливый текст будет полностью выхолощен и обезличен. Трудно винить в этом редактора, который почти всегда работает в условиях жесткого цейтнота, да, к тому же, по большей части имеет дело с прямолинейными, вялыми и беспомощными текстами, которые что правь, что не правь — все едино. Рука с карандашом действует почти автоматически.
Интересно бывает полистать рукопись, над которой поработал редактор. Поначалу идет очень плотная правка, почти в каждом абзаце изменены хотя бы несколько слов, порой перестроены фразы или вычеркнут целые предложения. Ближе к середине рукописи правки становится значительно меньше. А к концу она практически сходит на нет. К концу рукописи редактор наконец-то ВЧИТАЛСЯ в текст и понял, что он именно так и должен звучать. Но первая-то половина текста уже загублена. А возвращаться к ней, чтобы вернуть все на свои места, у редактора просто не времени, — пора сдавать работу.
А представьте себе такую ситуацию — к редактору попал идеальный текст, в котором каждое слов, каждая запятая стоят на своих местах. Каковы, по-вашему, будут действия редактора? Вы ошибаетесь, если полагаете, что он отнесет рукопись в издательство и скажет, что текст в редактуре не нуждается. Хотя, в идеале именно так и должно быть. Но наш редактор возьмет авторучку и начнет править. Он будет менять местами слова, разбивать одно длинное предложение на два или, наоборот, сшивать два коротких в одно, подыскивать синонима малозначительным словам... Одним словом, будет выполнять совершенно бессмысленную работу. Только ради того, чтобы продемонстрировать ее затем в издательстве. И получить за нее деньги, разумеется. Ведь маленькому ежику понятно: нет работы — так за что ж платить?
Итак, к чему же мы пришли в итоге?
Надеяться на то, что редактор доработает за автора «сырой» текст не только бессмысленно, но и опасно.
Впрочем, ежели вы собрались залудить бесконечную серию с мордобоем и стрельбой, эдакий боевичок в духе... ну, сами выберете, кого, — в таком случае беспокоиться не о чем. В математике от перемены мест слагаемых сумма, как известно, не меняется. Так и здесь, что «по морде вмазал», что «вдарил по мордам» — один черт. Суть в любом случае ясна. Но если текст сделан с душой, с умом и претендует на нечто большее, нежели стать чтивом на одну поездку в электричке, отдавать его на растерзание редактору не стоит. Лучше отложить рукопись на месяц-другой, чтобы затем самому заново просмотреть свежим взглядом. А потом еще раз. И еще. До тех пор, пока текст максимально не приблизится к той идеальной форме, в которую желал бы облечь его автор. После этого рукопись можно нести в издательство и договариваться о том, чтобы издать ее в авторской редакции. Если договориться не удастся, остается запасной вариант, — требовать редактуру, на что автор имеет полное право, и методично удалять из нее все то, что успел начиркать редактор.
Тут самое место спросить, а как же те ошибки, что все же просочатся в текст? Такое ведь случается и после самой тщательной правки. Глаз «замыливается» и видит не то, что написано, а то, что следовало бы прочитать. Ну, что ж, в таком случае вы будете отвечать только за свои ошибки. Гораздо неприятнее оправдываться, доказывая, что текст испортили уже после того, как ты внес в него окончательную правку.
5. 06. 2004.
Автор: Алексей Калугин. Author: Aleksey Kalugin