На берегу

Цзинь Я сидел на берегу моря и пристально смотрел вдаль.

К нему подошел Мей Ли, сел рядом, посмотрел в ту же сторону, куда глядел Цзинь Я, и ничего там не увидел.

-Могу ли я поинтересоваться, на что ты смотришь, уважаемый? — вежливо спросил Мэй Ли.

Цзинь я молча вытянул руку вперед.

-Но, там только море! — удивленно пожал плечами Мэй Ли. — Такое же, как и везде!

-А что тебе еще надо? — спросил Цзинь Я.

Мэй Ли задумался над вопросом Цзинь Я.

И чем дольше он думал, тем дальше он был от просветления.

Святой

Однажды в городе появился святой.
Сам он не называл себя святым, но люди сразу поняли,  что перед ними святой. Потому что святой ни с кем не разговаривал. Люди прекрасно понимали, что это было вовсе не высокомерие. Святому просто не о чем было говорить с простыми людьми.
И почему-то никому в голову не приходило, что незнакомец  мог оказаться не святым, а немым.
Узнав об этом, мудрец Цзин Я сделал глоток красного чая с западного склона горы Унань и задумчиво произнес:
— Вот так всегда и бывает.
Что он хотел этим сказать, никто не понял.

В гостях у людоеда

Как-то раз один человек попал на обед к людоеду. Не в качестве основного блюда, а как гость. Не совсем по своей воле, а скорее по чистой случайности. Хотя, когда такой случай подвернулся, он отказываться не стал — ну, в самом деле, не каждый же день вас приглашают на обед к людоеду. Любопытство, опять же — как там живет людоед?

Людоед оказался до удивления непохож на людоеда. Он был невысокого роста, лысоват, с острым носом и глубоко посаженными маленькими глазками. Одет в слегка помятый темно-сини костюм и кремовую рубашку без галстука. Движения его были порывистыми. А еще о часто оглядывался через плечо, как будто что-то потерял.

-Прошу к столу, — пригласил людоед гостя. — Откушаем, что бог послал.

На первое был мясной бульон, на второе — мясное рагу, на третье — тосты с мясным паштетом.

-А, что это за мясо? — поинтересовался гость.

-Не извольте беспокоиться, — добродушно улыбнулся людоед. — Не свинина. У нас тут все исключительно кошерное. Ну, в крайнем случае, халяльное.

Видя, что гость все еще испытывает некие сомнения по поводу качества еды, людоед быстро допил бульон из чашки и наложил себе в тарелку рагу. От души наложил, с горкой.

-Ну, а что, собственно, вы рассчитывали отведать в доме у людоеда? — спросил он.

«Он бы еще спросил, где мы мясо берем», — усмехнулся про себя людоед, намазывая паштет на толстый ломоть хлеба.

Послеполуденный сон Цзинь Я

Как-то раз после полудня мудреца Цзинь Я сморил сон.

И все бы ничего, да только именно в это время к нему должен был зайти другой мудрец по имени Фу Хай.

И он, разумеется, зашел.

Увидев Цзинь Я, спящего в кресле, Фу Хай схватил его за руку.

-Что ты делаешь Цзинь Я! — в ужасе воскликнул он. — Ты тратишь время на сон, позволяя своему разуму бездействовать! в то время, как столько философских проблем еще не решено!

-Я вовсе не спал, — недовольно проворчал разбуженный столь непотребным образом Цзинь Я.

-Что же ты делал? — насмешливо осведомился Фу Хай.

-Я размышлял, — ответил Цзинь Я. — Размышлял о смысле жизни!

-И к чему же привели твои размышления? — спросил Фу Хай. все еще надеявшийся поймать Цзинь Я на лжи.

-Увы, ни к чему, — с сожалением развел руками Цзинь Я. — Мне все время казалось, что я вот-вот ухвачу истину за хвост, но всякий раз она от меня ускользала.

-Выходит, ты лишь попусту потратил время, — уверен заявил Фу Хай.

-Можно подумать, ты никогда не размышлял о смысле жизни, — хитро прищурился Цзинь Я.

-Разумеется, размышлял, — степенно наклонил голову Фу Хай. — Как и всякий философ, я…

-И к каким же выводам ты пришел? — перебил его Цзинь Я.

-Все дело в том, друг мой, — смущенно потупил взгляд Фу Хай, — что смысл жизни это сущность, поисками которой можно заниматься всю свою жизнь, в любое удобное время…

-Даже когда спишь, — снисходительно улыбнулся Цзинь Я.

Салат из языков жаворонков

Мэй Ли утром пек булки, а днем продавал их на базаре. У него было очень много покупателей. Булки Мэй Ли считались лучшими а городе.

Сун Би был советником Императора. Он давал Императору советы по самым разным вопросам. Которым тот, случалось, даже следовал.

Мэй Ли жил в небольшом доме с соломенной крышей, что достался ему от отца.

Сун Би жил а роскошных покоях при дворце, что подарил ему Император.

Мэй Ли за каждую свою булку получал одну медную монету.

Сун Би за каждый свой совет получал тысячу золотых монет.

Мэй Ли прожил долгую и счастливую жизнь и умер с улыбкой на губах.

Сун Би был повешен сразу после того, как Император был отравлен.

Перед смертью Мэй Ли понял, в чем заключается смысл жизни.

Сун Би так никогда ничего и не понял.

Последними словами Мэй Лу были: «Жизнь — это сон».

Последний совет, который Сун Би дал Императору звучал так: «Ваше Величество, вам следует непременно отведать это восхитительный салат из языков жаворонков».

Кто верит словам Мэй Лу?

Как-то, возвращаясь домой с базара, мудрей Цзинь Я встретил человека, с гордым видом вышагивающего по дороге с секирой на плече.

-Куда направляешься, уважаемый? — поинтересовался Цзинь Я.

-На войну! — с гордостью, но при этом очень вежливо, ответил незнакомец.

-Что за война? — удивленно вскинул брови Цзинь Я . — Слава небесам, сейчас нет никакой войны.

-Ну, это не проблема! — усмехнулся человек. — Было бы желание, а войну начать недолго.

-Так ты хочешь сам начать войну? — пуще прежнего удивился Цзинь Я.

Незнакомец вовсе не был похож на военачальника

-А, почему нет! — вежливый человек гордо вскинул подбородок. — Мэй Лун, правитель Серединного царства, обещал мне поддержку. Вот, и секиру дал.

-Шел бы ты лучше домой, да занялся бы делом, которому тебя учили, — сказал Цзинь Я.

Вежливый человек недовольно скривился.

-Дома жена, дети… Да и работать каждый день надо.

-А на войне тебя могут убить, — возразил Цзинь Я.

-Нет! — счастливо улыбнулся вежливый человек с секирой. — Правитель Мэй Лу обещал, что мы победим! Легко, быстро и без потерь!

-И ты ему поверил?

-Ну, а как же!

В ответ на это Цзинь Я только головой покачал.

Словам Мэй Лу верили только дураки.

А о чем говорить с дураком?

Хорошее начало — половина дела

Мэй Лу, правитель Серединного Царства, собрал Государственный Совет и объявил, что собирается послать войска, чтобы оттяпать часть территории Окраинного Царства, потому что ночью ему приснилось, что эта земля всегда принадлежала ему. А, раз так, следует восстановить историческую справедливость.
Первый советник горячо поддержал такое решение.
Второй советник был целиком и полностью согласен со столь мудрым решением.
У Третьего советника так же не нашлось возражений.
Четвертый советник предложил даже не давать солдатам оружие, поскольку был уверен, что ни передушат врагов голыми руками.
Против войны всегда выступал Пятый советник, считавший, что мудрому правителю надлежит решать все вопрос исключительно мирным путем.
Но, на это раз и он не возражал.
Накануне его повесили.

Чемодан без ручки

Однажды Линь Бо приснилось, что он чемодан без ручки.
Проснулся Линь Бо в смятении — он никак не мог понять, что же означает сей странный сон.
«Ну, ладно, если бы мне приснилось, что я мотылек, порхающий над цветком, — думал Линь Бо. —  Но — чемодан?.. Да еще и без ручки?..» Определенно, это сон  что-то да означал. Вот только Линь Бо никак не мог понять, что за тайный смысл в нем сокрыт?
Промучившись несколько дней, Линь Бо отправился к мудрецу Цзинь Я, который, как всем  было известно, умел толковать сновидения. Поведав Цзинь Я о своем странном сне, Линь Бо не забыл упомянуть и о том, что чемодан, в который он обратился во сне, был без ручки.
-Более всего меня пугает то, что во сне у меня не было ручки! — закончил свой рассказ Линь Бо.
-Пугает, говоришь? — усмехнулся Цзинь Я. После чего схватил свою трость и ударил ею Линь Бо по лбу. — А, зачем тебе ручка, дурень?
Как только Линь Бо осознал смысл заданного мудрецом вопроса, на него снизошло просветление.

Вид с холма

Поднимаясь на высокий холм, И Хань был уверен, что с его вершины открывается чудесный вид. Поэтому он тихо улыбался, заранее радуясь тому, что ему предстояло увидеть.
Оказавшись на самом верху, И Хань увидел по другую сторону холма выжженную пустошь. Это было не совсем то, что он надеялся увидеть. Тем не менее, И Хань сел и погрузился в медитацию.
Через пару часов на холм поднялся Мэй Ли. Он каждый день, следуя своим обычным путем, поднимался на холм. А, потому, у него не было иллюзий по поводу того, что находится по другую его сторону.
Увидев человека, медитирующего на вершине холма, да еще и обратясь лицом к выжженной пустоши, Мэй Ли замер в недоумении.
-Можно ли задать тебе вопросу. уважаемый? — со всей деликатностью и осторожностью обратился к И Ханю Мэй Ли.
-Разумеется, — ответил И Хань. — Если,конечно, твой вопрос стоит того, чтобы на него ответить.
-Почему ты выбрал для медитации это  место? — удивленно спросил Мэй Ли.
-Потому, что оно ни чем не лучше другого, — ответил И Хань.
Когда Мэй Ли понял, о чем говорит И Хань, на него снизошло просветление.

Мудрецы и лапша

Однажды между Цзинь Я и У Феем вышел спор. Сидя с закрытыми глазами, Цзинь Я произносил пару-тройку фраз. В ответ на что У Фэй, сидевший с заткнутыми ушами, делал несколько жестов руками. Они спорили так три дня подряд, пока оба не поняли, что самым сильным аргументом в их споре стал голод. Каждый остался при своем мнении, но оба были очень довольны плодотворной дискуссией и еще более довольны вкусной лапшой. Когда же кто-то все же попытался выяснить, в чем же, собственно, заключался предмет спора, оба мудреца одарили его презрительными взглядами. Потому что только отъявленный глупец мог задавать подобные вопросы.  Любому же мудрецу хорошо известно, что предмет спора не имеет никакого значения, если у каждой из сторон уже есть собственное мнение по любому из вопросов.  И лапша на обед.